Вот когда подмастерье стал прикасаться к нему руками и шелковой лентой с делениями, тогда мальчишка запаниковал. Видно было, что запаниковал - взгляд заметался, а длинные тонкие пальцы буквально впились в бедра. Но прикрыться мальчишка даже не попытался. А потом вообще словно окаменел и уставился куда-то вдаль.

Когда же ему вынесли одежду, подобранную примерно под его размер, оживился и вопросительно взглянул на Акиту. Девушка кивнула, сообразив, что эльфик, скорее всего, просто не понимает людскую речь. Маленький еще и из «чистых». «Окраинные» по-людски щебечут с рождения. Теперь-то все уже, и этот «грязный», обратно в лесную чащу не пустят.

На Акиту внезапно накатило дикое желание пойти и убить дур, испортивших мальчишке жизнь. Потом злость сменила направление. Это ж какими надо быть гадами, чтобы отказаться от собственного сына?! Не пожалеть, обогреть, поговорить, излечить, понять, принять... А отвернуться и прогнать?! Ну хорошо, дуры ему на пути попались, так не его же в этом вина?! Он свое под дурами отстрадал. Не спятил - и молодец.

Хотя сейчас пока трудно понять, как на нем его первый опыт с женщинами отразился. Может, начнет от девок шарахаться, как мать от мужиков?.. Да и ладно, эльфы долго живут, отпустит со временем.

Приодевшись, мальчишка стал еще больше похож на Соля. Глаза у него были совсем не наглые, а настороженные, как у пичужки. Вроде бы и готов кинуться крошки поклевать, но опасается. Острые ушки смешно шевелились, как у Каурого. Тот точно так же ими двигает, когда прислушивается к непонятным звукам. Вот брат ушами шевелить уже не умел, но слышал все равно лучше, чем Акита. И видел лучше.

А еще его все животные слушались - лучший пастух в деревне был. Когда наступала его очередь пасти коров, коз и овец - можно было не переживать. Сколько увел, столько и вернет, а то, может, и от соседней деревни кто отобьется да к его стаду пристроится. В позапрошлую седьмицу приблудную козу привел, хозяева до сих пор не объявились.

Но Акита на чужую козу покушаться не стала, старосте отдала - у того внучат полный двор, чем больше молока, тем лучше.

Да и отношение опять же... Хорошее отношение козой не купишь, но укрепишь.

– Пойдем, у меня жить будешь, - девушка расплатилась с портняжками и потащила эльфенка за собой, к гостинице. Там можно было всегда пристроить Каурого и знать, что покормят, напоят, обиходят, и вечером зверюга будет отдохнувший и готовый к обратной дороге.

– Меня зовут Акита, - представившись, девушка долго смотрела на эльфа. Потом повторила, уже с жестами, ткнув себе в грудь, произнесла: - Акита!
– и уставилась на мальчишку. Подождала. Ткнула его в грудь легонечко.

Эльфик обреченно вздохнул, смиряясь, что не отстанут, и буркнул недовольно:

– Амнинор.

– Амни? Вот и познакомились...

– Амнинор, - упрямо повторил эльфенок.
– Нет Амни. Амнинор!

– Мал ты еще для такого длинного имени, - фыркнула Акита. Раз капризничает, значит, все у него в порядке.
– Еще бы свое полное имя сказал, с этими вашими заковырками эльлийэлявыми. Или «Ам», или «Амни»...

– Нинор!
– объявил мальчишка. Его чернющие глаза гневно вспыхнули, а пухлые губы зло сжались.

Акита, конечно, могла и «Нинора» сократить, но решила, что и так сойдет.

– Уговорил, будешь Нинором.

Домой ехали молча. Нинор сначала вообще отказался садиться на Каурого. Но потом передумал, залез, только держался всю дорогу за седло сзади. Прикасаться к Аките, даже ради того чтобы не упасть, не стал.

В деревне их появление произвело эффект колокольного звона. Кому хватило наглости выскочить за ворота, те выскочили. Кому не хватило - те выглядывали в окна. И перешептывались, перешептывались, перешептывались... Бедному Нинору еще и куча колющих взглядов в спину досталась.

Но это все мелочи по сравнению со взглядом Соля. Вот уж у кого на лице большими буквами было написано: «На кой ты это из города приволокла, когда у тебя я есть?».

Ладно, от Соля что-то подобное и ожидалось. Гораздо больше Акиту волновала реакция мамы. Но та вышла на крыльцо, долго смотрела на Нинора, а потом развернулась и ушла обратно в дом. Молча.

Соль с мрачным лицом отвел Каурого в стойло, а Акита провела эльфенка к себе в комнату. Приказала сидеть тут и не высовываться. Убедилась, что мальчишка ее понял. Говорил он по-людски плохо, коряво. А вот понимал все.

Даже «шалава», брошенное им вслед одной из старух, понял или по интонации догадался. Но вздрогнул в седле очень ощутимо.

И сейчас нервничал, опасливо поглядывая на дверь. А когда Акита уже собиралась уходить, спросил:

– Второй кто? Ругался...

– Мой брат, Соль.

– Мать одна?
– понимающе кивнул Нинор.
– У меня брат, как твой. Не людь и не эльф.

– Полукровка, - подсказала девушка правильное слово.

– Не эльф, - упрямо повторил Нинор.
– Если бы не он, мама бы жила со мной, в лесу.