– Наказание, наказание для маленькой похотливой девки!
– кто-то стащил её с кровати на пол и принялся бить кулаками по лицу.

– Я больше не буду, пожалуйста, не надо, - рот наполнился кровью из разбитой губы.

– Будешь, но я выбью из тебя эту дурь.

 Ещё один удар и темнота.

* * *

Во рту шпатель с привкусом крови. Снова запах хлорида натрия. Два электрода наготове. Треск.

Сквозь вспышки молний и раскаты грома она видит перепуганные лица смутно знакомых людей. Они боятся её? Это что-то новенькое.

Но это так приятно, оказаться, наконец, хищником, а не затравленным зверем. Прыжок, и чьи-то предсмертные хрипы ласкают слух. Треск хрящей, треск рвущейся одежды, треск электрических разрядов, треск и строительная балка зашибла отца на смерть на глазах маленькой дочери. Треск и Фридрих Элрих разрывает гербовую бумагу перед лицом Вайнштайна. Треск, треск, треск.

– Абигейл, ты можешь сказать какой сегодня день?
– Вайнштайн достал зажигалку.

Треск и кончик сигары опоясался алым кольцом.

Девушка болезненно моргнула и дернула связанными за спиной руками.

– Паршивый день, господин Вайнштайн, - прошептали разбитые губы.

– Чувство юмора на месте, значит, не всё потеряно, - ухмыльнулся доктор и сделал затяжку.
– Зачем ты опять себя избила, Аби?

– Потому что сумасшедшая?
– девушка склонила набок голову и принялась чесать виски.

– Ты снова делаешь себе больно, - констатировал доктор, глядя на следы от ногтей на голове девушки.

– Запах, мерзкий запах хлорида натрия, ненавижу!
– Аби продолжала царапать лицо.

– Хлорид натрия не имеет запаха, Аби. Пожалуйста, прекрати, я хочу помочь, - устало выдохнул Вайнштайн.

– Все хотят помочь! Скажите что-то новенькое, господин доктор, - не своим голосом хихикала девушка.

– Зачем ты убила Элриха и его семью?
– строго спросил доктор. Раздался очередной треск.

Врач щелкнул кнопку диктофона и направил в сторону Абигейл.

– Захотела и убила. Я и вас убью, господин Вайнштайн, всех убью, - она клацнула зубами по воздуху.

Треск. Запах хлорида натрия.

* * *

Детектив закурил очередную сигарету, заходясь тяжелым кашлем. Отто бросил на старого знакомого холодный взгляд. Рак легких, месяцев шесть, не больше. Прощай, Маркус.

– Значит так, господин детектив, есть две причины смерти.

– Чума и убийца?
– кивнул Маркус, как всегда стряхивая пепел прямо на пол.
– Это ты мне еще неделю назад сказал. Что-нибудь новое?

Отто пожал плечами.

– Нет, есть убийца-хирург и убийца-вирусолог.

– А вот теперь подробнее. Почему?
– собрался детектив.

– Один убивает каторжников, - прозектор кивнул на лежащие перед ним останки.
– Забирает органы. Бессистемно изымает то легкое, то печень. Я бы предположил, он старается собрать нечто вроде человеческого тела.

– Зачем?
– скривился детектив.

– Откуда мне знать, я же не психиатр. Но!
– Отто даже поднял палец.
– Сегодняшние тела доказывают, эта теория не верна. И вот, почему, - он скинул окровавленные перчатки и пригласил детектива в свой кабинет.
– Я решил изучать чуму и ее жертв, господин детектив. Потому начал вести журнал для связанного с болезнью. Вот!

Отто протянул журнал Маркусу.

– У чумных имеются отметины от скальпеля, - полистав страницы, подытожил детектив.
– Поголовно?

– Именно, господин детектив, - хлопнул его по плечу Отто.
– И тут я пришел к выводу, через этот порез жертва и заражается нашей чудовищной болезнью.

– Но зачем?

– Найти лекарство? Ты бы удивился, узнав, сколько невинных жизней унесли медицинские исследования. Так почему бы нищим не стать жертвами эксперимента по созданию идеальной сыворотки.

– Сыворотки от чего?
– скривился Маркус.

– Да от чего угодно!
– отмахнулся Отто.
– Судя по тому, что и жертвы чумы, и каторжники - все имеют следы кларафали в крови, подозреваю, убийцы связаны с островом Надежды.

– А не может ли он искать средство защиты от нее?

– Может, разумеется! Но и это не самое интересное!

– Что еще не так?

– Ты, несомненно, помнишь одну прекрасную девушку, не так давно найденную в стенах дома Элрихов?

– Абигейл, племянница хозяина, - кивнул детектив.
– И что?