Они, эти трое, растерянно озирались по сторонам, и было видно, что все окружающее повергает их в самый настоящий шок. Дети испуганно жались к ним, нет-нет постреливая глазами в сторону наблюдателей. На руках у Блондинки хныкал ребенок, издавая несколько непривычные звуки. Малыш был завернут в шкуру, и лишь его ручки то и дело высовывались из этого свертка - при взгляде на эти тонкие ручки становилось понятно, что неандертальцы до приезда к нам переживали не самые лучшие времена.

И вдруг мной овладело неконтролируемое чувство гордости и сопричастности к чему-то важному и великому. Не пытаясь разобраться в причинах этого несвойственного мне чувства, я (пожалуй, первый раз в жизни) просто полностью отдалась ему - и воистину это было сродни пьянящему вину. Глядя на этих несчастных изможденных неандерталок, таких трогательных в своей необычности, я понимала, что отныне им не придется ни голодать, ни бояться, ни страдать. Здесь, у нас, к ним отнесутся со всей человечностью, со всем добром и заботой, на которую только способны члены нашего племени. Их примут как равных, и сделают это просто так, бескорыстно - по той лишь причине, что считают это правильным. А сколько таких обреченных на гибель спасли эти русские еще до нашей встречи? Все они теперь сыты, обуты, одеты и довольны жизнью. Глядя на них, становится понятно, что они совершенно счастливы. Так почему же я хочу подогнать окружающее под собственные представления о счастье?

Внезапно вся моя прежняя, до попадания, жизнь показалась мне серой, унылой и насквозь фальшивой. Даже я не была в той жизни самой собой - а ведь настоящая Люси д`Аркур - это не воинствующая феминистка, и не строгая преподавательница, а та девочка с плюшевым медвежонком в руках - наивная и смешная, которая любит малышей и животных, жалеет бездомных бродяг, а по ночам втайне разговаривает с Богом, прося у него счастья для всех людей...

К моим глазам подступили слезы. Мне было жаль ту маленькую девочку, которая, ступив на путь взросления, поняла, что жизнь полна разочарований... И она постаралась спрятаться от них. Она надела маску, ожидая, что неузнанной ей будет легче жить. Действительно, разочарования и обиды стали обходить ее стороной. Она убеждала себя, что бесконечно счастлива. А потом, как это обычно и бывает, маска приросла к ее лицу, и маленькая девочка забыла, как она выглядит на самом деле. Но однажды она испытала просто неодолимое желание снять эту уже не нужную личину... Она не могла себя больше обманывать. Она хотела встретиться с реальностью лицом к лицу.

Наверное, я выглядела как настоящая сумасшедшая, но слезы градом катились из моих глаз - в тот момент я чувствовала, как что-то тяжелое и темное покидает мою душу, и это чувство приносило одновременно и боль, и облегчение...

Часть 12. 'Первобытная дипломатия'

17 ноября 1-го года Миссии. Пятница. Место слияния Дордони и Гаронны.

Два дня назад, ретроспекция.

Появление в лагере представителей вымершего к нашему времени вида людей произвело фурор, затмив даже радость от того, что соль была успешно найдена и доставлена. Теперь неандертальцы топтались на берегу, имея напуганный и обескураженный вид. Они вздрагивали и стремились спрятаться друг за друга, когда внимание к их персонам становилось чересчур навязчивым. Для местных уехэ не являлись особой невидалью, поэтому они не проявляли к ним сильного интереса. Но вот остальные... В толпе наблюдающих присутствовали даже Ляля, Лиза и Катя, которые приглушенно ахали и шептались между собой. И если юные французы, воспитанные в традициях толерантности, старались не сильно демонстрировать свой интерес, то уж младшие русские дети со всей непосредственностью подходили к низкорослым коренастым людям довольно близко, пялились на них во все глаза и беззастенчиво обменивались мнениями.

– Какие они смешные и неуклюжие!
– говорила маленькая Вероника, моргая синими глазищами, - даже на человеков не совсем похожи...

– Ага, - подтвердила Марина-младшая, - но они точно не обезьяны...

– Это люди, только они недавно из обезьян вышли, - высказал свою версию Антон-младший, подошедший послушать о чем говорят девочки, - нам об этом в школе рассказывали.

– Интересно, они умеют разговаривать?
– спросила Вероника.

– Глупая! Если они люди - значит, умеют, - уверенно ответила Марина.

– А почему не разговаривают?

– Как это не разговаривают? Вон, слышишь: 'умт, гык, выйх, арр'?

– Ну, какие же это слова...
– с сомнением произнесла девочка, - человеки так не разговаривают...

– Ну, я думаю, они не такие умные, как мы, и язык поэтому у них такой простой, -предположила Марина.

После эти слов старшей подруги Вероника с чувством некоторого превосходства посмотрела на неандертальцев.

– Да нет, - авторитетно заявил Антон, - они пока просто не умеют по-нашему. Вот мои жены вначале тоже не умели, а теперь трещат так, что не остановишь.

– Да, ты же у нас женовладелец, - насмешливо протянула Марина и высунула язык, - б-е-е-е-е!

В это время к детям незаметно подошла Ольга Слепцова, слышавшая весь разговор.

– Так, девчонки-мальчишки...
– сказала она, - я вам кое-что скажу, и прошу запомнить мои слова.

Дети притихли, готовясь внимательно слушать.

– Это, конечно же, люди, и называются они неандертальцами...
– начала Ольга, - по научному - 'хомо неандерталенсис'.

– Да, точно - неандертальцы, я просто слово забыл!
– воскликнул Антоша.

Девушка строго посмотрела на него.

– Перебивать старших некрасиво, - сказала она, и, после того, как мальчик пробормотал извинения, продолжила, - итак, эти люди, которых вы видите, ничем не хуже вас. И к обезьянам они не имеют никакого отношения. Да, они необычно выглядят, их язык достаточно примитивен, но это ни в коем случае не говорит о том, что они глупы. Просто их ум своеобразен. Для той ступени развития, на которой они сейчас находятся, их умственных способностей вполне достаточно. В чем-то они, возможно, даже превосходят нас. Посмотрите, как они развиты физически. Я думаю, в скором времени мы познакомимся с ними поближе и сможем убедиться, что они мало чем от нас отличаются.

Дети дружно закивали. В этот момент Вероника, указывая куда-то позади Ольги, вдруг воскликнула:

– Смотрите, тетя Люся плачет!

Все, включая французов, тут же прекратили гомонить и повернули головы туда, куда указывала девочка. Зрелище вызывало замешательство - настолько оно было необычным. Мадмуазель Люси стояла, застыв как изваяние, и сцепив руки. С ее плеча свисал полосатый кошачий хвост. А по щекам ее катились крупные слезы... ее лицо было покрыто красными пятнами, прядь волос упала на лоб, отчего вид ее стал трогательно-простецким. Похоже, она была глубоко погружена в свои внутренние переживания. Она ни на что не обращала внимания, и ее взгляд был прикован к кучке неандертальцев.