Андрей Викторович долго изучал стадо в бинокль, а потом, повернувшись к Сергею Петровичу, задумчиво сказал, - Красавцы! Как думаешь, Петрович, удастся нам их приручить или нет?

– Тебя этот вопрос интересует теоретически или практически?
– так же задумчиво переспросил Сергей Петрович, наблюдая за северными слонами.

– Сугубо практически, - заверил друга Андрей Викторович, - мы, военные, люди приземленные, и к неуместным полетам фантазии не склонны.

– В принципе, попробовать можно, - не спеша ответил Сергей Петрович, - только учти, что если брать мамонтенка совсем маленьким, то взрослеть он будет как человек - лет двадцать. И брать надо не одного мамонтенка, а минимум трех. А для этого надо будет полностью истребить все стадо, вроде этого, ибо добром мамаши тебе своих детишек не отдадут. Так что это дело долгое, сложное и может быть опасное. Я бы с ним не торопился. А так, в принципе, почему бы и нет. Приручим со временем, разумеется, уже после лошадей и коров.

– Понятно, - вздохнул Андрей Викторович, и развел руками, - Но, Петрович, ты посмотри - какая мощь, какая сила, какая красота.

– Ручной мамонт, товарищ прапорщик, для нас ни есть предмет первой необходимости, - Сергей Петрович кивнул в сторону Даши и Маши, - Нам бы как-нибудь со здешними людьми разобраться. Надо, чтобы они поднимались до нашего уровня, а не наша молодежь опустилась до ихнего. А то в жизни-то оно всякое бывает. Катиться вниз легко, а подниматься наверх, ой как трудно. Люди решают все, а вовсе не мамонты. Ты на Валерку посмотри, ходит возле девок, как кот вокруг сметаны. А взять быка за рога стесняется. То ли боится их, то ли выбрать не может. Эх, где мои семнадцать лет!

– Ясен пень, понимаю я, - кивнул Андрей Викторович, - без людей нам и все остальное ни к чему. А Валеру ты, Петрович, не торопи. У меня на такие вещи глаз-алмаз, и сдается мне, близняшки сами на него глаз положили. Не надо им только мешать, тогда рано или поздно природа возьмет свое. Не стоит спешить.

– Не стоит, - подтвердил Сергей Петрович, - скорее всего ты прав - эти девки и без нас сами поспешат.

Говорились последние слова вполголоса, под шум тарахтящего мотора. Так что все сказанное так и осталось между двумя друзьями. Прошло совсем немного времени, и мамонтовое стадо осталось позади, а 'Отважный' продолжил свое путешествие вниз по течению Великой Реки к еще далекому, пока Атлантическому океану.

9 июня 1-го года Миссии. День двадцать шестой. Слияние Великой Реки и Темзы, 170 километров восточнее центра современного Лондона.

Место слияния будущей Темзы и Великой Реки представляло собой фантастическое зрелище. Темза, текущая почти точно на восток, с небольшим уклонением к северу впадала в Великую Реку, текущую на юго-юго-запад фактически против хода ее течения. Огромные массы воды, темные от торфяного осадка у Темзы, и светло рыжие с прозеленью у Великой, устремляясь навстречу друг другу, сталкивались, образуя коварные водовороты и не менее опасные отмели.

Угроза была вовремя замечена дежурной парой впередсмотрящих состоящей из Лизы и Ляли, которые тут же высвистали из кают-компании своего 'Великого кормчего'. Сергей Петрович немедленно поднялся на палубу и, оценив обстановку, при приближении опасного места, отстранил от штурвала Антона Викторовича, взяв управление на себя. Переложив штурвал влево, он постарался принять как можно ближе к низкому восточному 'французскому' берегу. Там, в стороне от водоворотов глубины были поменьше, чем на стрежне, но по той же причине этот путь был и более безопасным. Тем более, что малая осадка коча вполне благоприятствовала такому маневру.

Долина Великой Реки, ранее довольно широкая, далее сужалась подобно бутылочному горлышку, склон которого круто поднимался в сторону высокого и обрывистого будущего британского берега. Меловые скалы Дувра, сейчас, правда, находящиеся еще в глубине суши, были впереди. По расчетам Сергея Петровича, до них надо было идти примерно один день пути.

Река, текущая на юг, за счет действующей на нее силы Кориолиса обязательно будет подрывать свой западный берег, делая его крутым и обрывистым, при этом отбрасывая отложения к противоположному краю русла, создавая низкие и отлогие пляжи. Вот вдоль этих-то пляжей, пользуясь уже спадающим половодьем, и прокрался медленно движущийся 'Отважный', нащупывая себе путь в мутной воде длинными шестами, которыми орудовали отстранившие девушек Валера с Сергеем-младшим. На мель садиться никому не хотелось. Часа полтора медленного, почти на ощупь движения, и все обошлось. Водовороты у слияния рек остались позади. Великая победила пошедшую ей наперекор свою младшую сестру, и течение в ней выровнялось, вновь приобретя былую плавность.

Правда, вода в Великой Реке, смешавшись с мутными водами Темзы, приобрела особый грязно-торфянистый цвет, и, кажется, даже немного пованивала болотом. Недаром же слово Темза предположительно происходит от записанного в латинской транскрипции пракельтского слова temeslos, имеющего значение 'темный', или 'тьма', и это название первоначально означало Темная, или Мутная река, как бы это не было обидно живущим ныне на ее берегах англичанам.

Глядя на мутную грязную воду, больше подходящую для сточной канавы, чем для реки, Марина Витальевна возблагодарила свою предусмотрительность, заставившую ее вынудить своих спутников сделать остановку и набрать запас чистой ледниковой воды. В том, что плескалось сейчас за бортом, она не стала бы стирать даже грязную половую тряпку.

Сергея Петровича при этом тревожило совсем иное. В такой мутной воде не только легко ловить рыбу, но и проще простого незаметно получить в скулу коча удар притопленым бревном или плавающей корягой. Потому 'Отважный' хоть и вышел снова на стрежень Великой Реки, подальше от мелей, но продолжал двигаться медленно, на малых оборотах мотора. Для ориентации Сергей Петрович больше полагаясь на сонар, чем на зрение впередсмотрящих, которые тоже, впрочем, тоже находились на своем законном месте на баке.