– А вот желание выпить в моей компании – нет, – хохотнул он, падая на соседний стул.

После двух стаканов ароматного янтарного напитка язык развязался, и я пожаловался на тяжелый день и последние события.

– Ну твой всегда был таким, – хмыкнул Эдик, почесывая щетину на подбородке. – Так чему ты удивляешься?

– Тому, что он со своим больным сердцем, нашел себе молоденькую содержанку, – слова сорвались быстрее, чем я успел их обдумать.

А потом прислушался к себе и, решив, что все сказал правильно, опрокинул в себя еще бокал виски. Нарезанный дольками лимон, лежащий на блюдце, проигнорировал. Светочка, конечно, знает, как ублажить мужиков, но я не любитель закусывать благородные напитки.

К слову о Светочке…

Я потянулся к кнопке, нажал, но динамик промолчал. И вместо мурлыкающего голоса, от которого у меня член напрягался в джинсах, я услышал Эдика.

– Да ушла твоя секретарша, – фыркнул он, наполняя стаканы. – Уже час, как ушла. Да и вообще тут вряд ли кто-то остался. И у нас, – он приподнял бутылку, – не так много осталось.

Я махнул рукой в сторону бара:

– Это не то, что тебя должно волновать.

– Тогда ладно. Так что там с совещанием? – друг закинул ноги на стол и уставился в окно, на сияющий огнями город.

– Да что, выставила меня придурком. Рассказывал же уже.

– Старику своему говорить будешь?

– О чем? – я рассмеялся. – О том, что его подстилка лучше меня разбирается в бизнесе? Я тебе на самоубийцу похож? А вот девчонку надо будет наказать за подобные трюки. Она меня еще плохо знает.

– Даже так? – Эдик поставил стакан на стол. – Чем же тебя эта малышка так зацепила? Ничего же особенного.

– Отцом, – нехотя признался я. – Ему не шлюх на работу принимать надо, а за здоровьем следить.

– Ну не знаю, Макс. Слушок ходит, что шлюха директорская, никакая не шлюха, а очень даже девственница.

Я подавился виски, раскашлялся, а потом расхохотался.

– Серьезно, что ли?

– Да мне откуда знать. Я ее в постель тянуть не пробовал…

– Что весьма странно, – хмыкнул я, зная, как любит мой друг потрахивать все, что движется.

– Кто бы говорил, – рассмеялся Эдик.

Алкоголь ударил в голову, губы сами растянулись в усмешке:

– Спорим, я ее первый распечатаю?

Друг на мгновение завис, нахмурился, а потом повторил мою улыбку:

– О, а вот это тянет на пари. На что спорим?

В воздухе витал адреналин, которого хотелось испить до дна, утолить давнюю жажду. Он стучал молоточками по вискам, подталкивал в спину. И я не собирался отступать.

– Тачка. Такая, что любая телка даст тебе только взглянув на нее. Что скажешь?

– По рукам!

Вслед за первой бутылкой, пошла вторая, потом третья. Обсуждения становились все громче, смех раскатистей. А я впервые за этот день чувствовал себя хорошо.

– Пригляди за ним… Пожалуйста…

Эти слова Василия Петровича эхом звучали у меня в голове, и только они удерживали от увольнения и побега домой. Макс стал моим наказанием, худшим кошмаром, но я понимала: если хоть так я могу отплатить человеку, который помог мне, принял, благодаря которому я заказала партию дорогущих лекарств для папы, то я буду терпеть.

Вот и сегодня я решительно подошла к дверям директорского кабинета, чтобы обсудить с Максимом план двух важных встреч. Может, он, наконец, возьмется за ум? Вчера явился на работу только к обеду, а сегодня в девять его пижонский красный ягуар уже сияет полированным капотом на подземной парковке. Неужто решил встать на путь исправления?

Я занесла руку, чтобы постучать, но дверь медленно приоткрылась. Холодок пробежал по моей спине от неприятного предчувствия: обычно, в фильмах ужасов все начинается именно так. Шагнула в кабинет и… Да. Лучше бы это было логово маньяка.

Передо мной была картина маслом. Сфотографируй я сейчас это поле боя после сражения и вышли Василию Петровичу, моего благодетеля разбил бы еще один приступ. На столе, свернувшись в клубочек и уютно накрывшись пиджаком, дремал Макс. Его лицо было безмятежным, будто ему снились ангелы, и он забавно шевелил губами и сопел.

В похожей позе, но этажом ниже, - на полу, - расположился Эдик. Эта белобрысая копия Макса и по совместительству его лучший друг. Модная якобы трехдневная щетина, собранные в хвост длинные светлые волосы… Отличало Эдика только одно: он ни с кем из начальства в родстве не состоял, а потому работу не прогуливал. В остальном – тот же избалованный бабник, разве что чуть повежливее.

Разбросанные бутылки из-под виски явственно говорили о том, что здесь вчера произошло. Валялись бумаги… Стоп! Да это же мой вчерашний отчет! Вот поганец! Я опустилась на корточки, кляня про себя тот день, когда пошла на поводу у Василия Петровича и не стала вызывать ему врача с самого утра. Подлатали бы шефа вовремя – сейчас бы он сидел за рабочим столом, пил любимый кофе и, спустив очки на кончик носа, изучал документы…