– Я пришла по делу, господин, – стараясь говорить ровно и не выказывать обиды, ответила Рона.

Вздох то ли огорчения, то ли раздражения не заставил себя ждать. Судя по шелесту, Никола отложил газету в сторону, но, хвала Творцу, не предпринял попытки встать с кресла. Чем дальше от нее он находился, тем спокойнее Рона себя чувствовала. Сама же она остановилась у самых дверей.

– Говоришь, как рабыня, – грубо выплюнул волк.

Могла бы Рона с ним поспорить или, по крайней мере, поделиться своим мнением по поводу царящего в Моровии общественного строя, но не стала. Внезапно она подумала, что даже скучает по Млеке, по тем беседам, что они вели с Николой. Казалось, все это осталось в далеком прошлом, и сейчас перед ней сидело совершенно другое существо – ее новый хозяин.

– Мне необходимы средства на расходы. Нужно закупить продуктов на неделю, кое-что для уборки в помещениях, еще нужно…

– Можешь не продолжать, – перебил он, – мне это не интересно.

Вот теперь Никола встал с кресла и подошел к секретеру. Рона слышала звук выдвигаемого ящика, сопровождаемый звоном монет. Когда волк направился к ней, она было запаниковала, но решительно взяла себя в руки. Нельзя ей тушеваться перед господином. Им обоим нужно привыкать общаться друг с другом, иначе она не справиться с новыми обязанностями и опозорит себя в глазах Дмитрия и Ульги Солодеев.

Он молча взял ее руку, и положил в нее увесистый мешочек. Но выпускать не спешил, поглаживая большим пальцем запястье. Как зачарованная Рона смотрела на загорелую руку, с длинными красивыми пальцами, что дарила такое приятное тепло. И не было сил отобрать свою, остаток их ушел на то, чтобы покрепче сжать мешочек и произнести:

– Я буду отчитываться каждую неделю о потраченных средствах.

– Не стоит, Рона, это такие мелочи…

Голос Николы ласкал в унисон с его пальцами. Сейчас в нем было столько нежности и грусти, что на глаза Роны навернулись слезы. Но это были слезы жалости к себе, а возможно, досады, что не может справиться с собой, что каждый раз, когда он рядом, душа ее откликается на его молчаливый зов.

– Я буду отчитываться, – упрямо повторила она, злясь на себя, что никак не может покинуть кабинет. Но руку все же отобрать получилось. Вместе с мешочком она благополучно спряталась в складках платья.

Только вот уйти ей не позволили. Никола коснулся подбородка Роны, заставляя посмотреть на себя. На этот раз она не стала зажмуривать глаза, знала, что не поможет, да и желание видеть его оказалось сильнее.

– Чужое вероломство не позволило проклюнуться тому, что между нами зарождалось, – тихо произнес он. – Но ты же не можешь не помнить, как это было прекрасно. Я околдован тобой, Рона. Еще там, в лощине, ты уже казалась мне удивительной. Словно пугливая лань, что хочет убежать и не может этого сделать. Сейчас ты такая же…

Он склонился к ее лицу с явным намерением поцеловать, но она увернулась. Это получилось непроизвольно, особых усилий от нее не потребовалось.

– Ничего не было. Ни тогда, ни сейчас, – с трудом проговорила она, видя, как уже знакомая злость разгорается в его глазах. – А даже если и было, то об этом следует забыть, – тише добавила.

– А ты сможешь? И не слишком ли много ты требуешь от меня?

– Я просто хочу жить дальше, – умоляюще взглянула Рона на Николу. – Хочу, чтобы все стало как раньше. Вы – господин, а я служу вам.

– Боюсь, ты обманываешь саму себя, – Рона заметила, что злость, не успев разгореться, снова уступила место печали. – Иначе, нам снова должны стереть память. Тогда мне проще было жить.

«Тогда и мне проще было жить, – повторила Рона про себя. – Тогда я могла мечтать о любви, которая сейчас находится для меня под семью замками».

– Я пойду… В конце недели принесу отчет.

– Хорошо, Рона. По крайней мере, так я смогу чаще видеть тебя, – усмехнулся Никола, отходя, наконец-то, на безопасное расстояние.

Дышать стало немного легче, хоть лицо все еще продолжал заливать жар. И руки все еще подрагивали. Зато в ноги вернулась сила и позволила Роне развернуться и покинуть кабинет. И лишь за дверью, к которой на несколько секунд прислонилась спиной, она позволила себе выдохнуть с облегчением. Еще одна встреча осталась позади. Только вот что-то подсказывало Роне, что легче становиться если и будет, то не скоро.

– Верховный совет Моровии направил делегата в Коалицию с требованием о прекращении существования этой позорной для нашего общества организации магов, – сообщил Дмитрий Солодей представителям волчьих кланов Караса, что собрались сегодня в его доме для проведения экстренного совещания. – Теперь, когда на нашей стороне большинство, пора покончить с беззаконием, творящемся в мире. И начать следует со своей страны.

Все дружно загалдели, и Дмитрий призвал волков к порядку.

– Давайте так – желающие высказаться, выступают по одному. Иначе собрание превратится в бардак.

– Предвижу, что коалиция откажется удовлетворить требования Совета, – встал альфа одного из древнейших кланов города.

– Что ж, тогда нам придется перейти к более решительным действиям, – кивнул Дмитрий. Он и сам не надеялся, что с Коалицией будет легко справиться. Но война началась и теперь уже поздно было идти на попятную.