Я прекрасно понимал, что это агент КГБ, но подумать не мог, что там работают чернокнижники. Регулярно слушал радио "Свобода", но не помнил ни одной передачи на эту тему. Еще в школьные годы серьезно пострадал от колдовства, позже друзья были приворожены девушками-волшебницами, но предположить не мог, что колдовством занимаются в КГБ!

Во время бессонных ночей и прогулок вокруг барака постепенно все вспомнил. Интересно, что… уже с первых секунд нашего знакомства я вел себя довольно странно. Почему то возникло, до сих пор непривычное для меня желание сыграть с этой сволочью в "кошки-мышки". Необычное любопытство, мысли: "Я же не такой простачок, как вы думаете… На мне, ребята, где сядете, там и слезете… Ну чем оригинальным вы, КГБшные подонки, меня сможете удивить?" и тому подобные…

Необычный азарт охватил меня, непреодолимое желание развлечься, проучить, посмеяться над этим агентом КГБ. Почему я не послал его куда подальше, не уволился в тот же день. С первых секунд какая-то неведомая сила тянула меня к нему. Он поил меня самодельным коньяком с наркотиком, и я… покорно пил! И тогда мой язык развязывался, как шнурок – в мозгу снимались все тормоза. Я плакался на сатанинский безбожный режим, на свою неспособность что-то изменить, на равнодушие народа, выворачивал душу наизнанку.

Хоть сильным было действие наркотика или другой приворотной гадости, которой меня щедро угощали, но все же, огромным усилием воли заставлял себя молчать о самых сокровенных намерениях, планах. Петр внимательно меня слушал – боялся пропустить хоть одно слово в рапорте своему начальству. Комитетчики из тех доносов поняли, что я задумал нечто грандиозное, ужасное для них, но об этом молчу, недоговариваю. Тогда они приняли решение, разыграв трагикомедию, напоить меня таким сильным чародейным варевом, чтобы я полностью раскрыл свои планы.

До мелочей вспомнил, как это произошло:

Каждому из электриков дважды в месяц приходилось дежурить в отделе охраны до глубокой ночи. Мне выпало дежурить в конце мая. Петр предложил: "Давай я подежурю с тобой – хочу научиться ремонтировать сигнализацию, так сказать, в боевых условиях". Согласился. Нам выделили потрепанный микроавтобус, которого я раньше в нашем отделе не видел. За рулем сидел незнакомый водитель, рядом его товарищ. Мы с Петром разместились в грузопассажирском салоне.

В каждом продмаге, в который мы приезжали на вызов, Петр пытался щедро угостить меня то вином, то пивом. Я не пил – работа требует трезвости. Видел, что он волнуется, нервничает: у него руки дрожат, глаза бегают. Злился, что он мне совсем не помогает, а почему-то нервничает, переживает, мысли заняты не работой, а чем-то своим. Понимал: за рулем и рядом не случайные люди, а сообщники, и они подключатся к игре, когда наступит подходящий момент. Мне бы убежать, и этим прекратить игру, но какая-то сила, любопытство, азарт заставляли остаться, чтобы увидеть, что же будет дальше, какой сюрприз.

Примерно в полночь был звонок в магазин № 57, что на улице Горького. Мы искали и устраняли неисправность сигнализации, а тем временем водитель с товарищем заигрывали с молодой красивой продавщицей. Наконец, неисправность устранена.

Петр мне доверчиво: "Товарищ водителя влюбился в продавщицу. Оказалось, что у нее сегодня день рождения. Время уже позднее. Девушка просит подвезти ее домой в Шпанов. Обещает магарыч в честь дня рождения. А потом мы подвезем тебя до самого дома".

Я взглянул на продавщицу. Наши взгляды встретились, и высокая, кареглазая, с длинными волосами цвета спелой пшеницы красавица, улыбнулась мне.

Я сказал: – Поехали!

В Шпанове микроавтобус остановился возле деревянной избушки, окруженной зарослями бузины. В награду за то, что подвезли и в честь именин, девушка вынесла бутылку самогона, стопку, а на закуску – маковый рулет домашней выпечки. Все расселись в салоне машины.

Они неуклюже шутили и смеялись натянуто, через силу. Я чувствовал всю театральность, фальшивость ситуации и поэтому отказался пить первым. Сказал в шутку: "Нет, первым не буду, может, вы туда какой яд всыпали… Так что давайте, ребята, вы".

Те засмеялись и выпили по стопке. Закусывают. Шутя, налили девушке, и та спокойно выпила и откусила от пирога. Наливают мне стопку той мутной сивухи. Нюхнул и скривился от отвращения – свекольный самогон в дальних, нищих селах, и то не бывает настолько вонючий. Было противно пить, но вместе с тем, как-то неудобно перед красивой девушкой корчить из себя господина, который брезгует их мужицкой самогонкой.

Пересиливши отвращение, одним глотком выпил стопку сивухи и укусил кусок предложенного пирога с маком. В этот момент заметил, как все они радостно, с ликованием переглянулись.