Десятиклассников, которых через полгода ждали выпускные экзамены, такая непогода даже радовала – почти две недели зимних каникул можно было целиком и полностью посвятить учебе, не отвлекаясь на уличные забавы. Сережа Старинов, у которого были серьезные проблемы с русским языком и литературой из-за частых переездов и бесконечной смены школ пытался наверстать упущенное, просиживая целыми днями за учебниками. В начале января, в самый разгар каникул и трескучих морозов вернулся из длительной командировки отец Сергея – полковник Владимир Старинов. Он был начальником авиабазы – места базирования полка, вот-вот должен был получить генеральское звание и более крупное авиационное подразделение под свое командование. Семья стала готовиться к очередному переезду, который планировался через полгода. Как-то утром отец вызвал юношу на кухню и спросил о планах на будущее. О чем мог думать мальчишка, ничего не видевший кроме колючей проволоки военного городка, быт и распорядок которого уже въелся в кровь? Гул самолетов, день и ночь сопровождавший его жизнь стал привычным атрибутом быта. Тревоги, построения, постоянное отсутствие отца, казармы и простая солдатская еда, запретная территория аэродрома, куда вездесущие пацаны все – таки проникали тайными тропами, свалка мертвых самолетов, с остатками настоящих пилотских кабин, где впервые Сережа ощутил романтику летной профессии – все это было его жизнью, другой просто не было. Сказать, что Сергей фанатично мечтал о небе, как иные мальчишки, начитавшись книжек про летчиков, было нельзя. Он просто не видел альтернативы и не хотел менять привычный уклад жизни.

– Отец, я, как и ты буду летчиком, может даже военно-морским, если мне дадут направление в Ейск, сказал он тогда отцу.

– Хорошо, я так и думал. Завтра ты отправляешься в окружной военный госпиталь, на ВЛЭК – врачебную комиссию, я договорился. Там ты пробудешь три недели. В школу с зимних каникул немного опоздаешь, я хочу быть уверенным в твоем здоровье. Сергей удивился немного странной просьбе отца, но перечить не стал. Он уже прошел медицинскую комиссию в военкомате, а при поступлении в училище его ждал еще более строгий врачебный отбор. «Если отец настаивает, комиссию можно пройти и раньше»,– спокойно подумал Сергей и на следующий день отправился военный госпиталь.

Три недели, проведенные в больнице, молодой человек вспоминал с ужасом и восторгом одновременно. Бесконечные осмотры, анализы, тесты. Врачи осмотрели буквально все, заглянули во все уголки его организма. Барокамера, качели Хилова, психологические тесты, рентген, ЭЭГ, ЭКГ, … В конце месяца Сергей не чаял уже как унести ноги. И в тоже время в госпитале ему нравилось, юноша впервые попал в лечебное учреждение такого высокого уровня. Белые халаты, накрахмаленные шапочки, красивые, гордые медсестры, недосягаемые врачи, большие похожие на небожителей, чем на простых смертных, с их таинственным латинским языком и мудреными названиями болезней – все это вызывало неподдельный интерес у неискушенного юноши. Перед Сергеем открылся совершенно незнакомый для него мир, доселе неведомый, таинственный и привлекательный, где обычные с виду люди творили настоящее волшебство, где прозревали слепые, безногие начинали ходить, а умирающие вновь возвращались к жизни. Стерильная белизна палат и лабораторий прекрасно гармонировала с пушистым белым снегом за окном госпиталя, таким же чистым и непорочным, какими были люди, работающие в этом таинственном мире. Перед самой выпиской, к нему в палату заглянул веселый старикан, – профессор и начальник госпиталя, как потом выяснил молодой человек.

– Что ж юноша, мы не нашли в вашем теле и душе и никаких изъянов, с сарказмом проговорил он, особо упирая на душу (видимо современная молодежь ему не очень нравилась). Так что собирайте вещички и завтра домой, в школу. К летной работе вы годны без ограничений, так что дерзайте, юноша. И, уже прощаясь, задержав руку в руке Сергея, тихо сказал: Сережа, передайте привет отцу – он мой старый боевой друг. Я очень рад, что ты собираешься пойти по его стопам. Может, еще увидимся, авиация и медицина – две неразлучницы, все время рядышком.

Сразу после возвращения домой, Сергея ждало радостное и необычное известие – отец обещал научить его летать. Это было так неожиданно, что молодой человек растерялся.

«Неужели через несколько месяцев он поднимет в небо современный истребитель!? – не мог он поверить такому счастью.

– Лучше отца тебя не научит ни один инструктор – сказал он сыну. Из моего выпуска в сто семьдесят человек, пятьдесят уже в могиле, а в их личном деле в конце одно единственное слово – погиб. Ушли мои однокашники из жизни не на войне, а в вполне мирное время.

«… Нет не божия кара, не разгневанный бес,

Слабость крыльев Икаров низвергала с небес!.. » продекламировал полковник Старинов свое любимое стихотворение талантливого инженера-поэта, опубликованного в молодежном журнале несколько лет назад. Мои друзья разбились из-за грубого нарушения техники пилотирования в большинстве своем в пЕрвые два года после училища. Им не хватило, опыта, знаний, умений. Не всегда программы подготовки будущих пилотов учитывают индивидуальные особенности человека, а тех часов, которые отводятся на освоение техники пилотирования, не всегда хватает для выработки хороших навыков управления самолетом. Да и летчики – инструкторы – люди разные, не всегда могут передать тот опыт, которым владеют сами. Поэтому, Сергей, будешь осваивать под моим руководством старый истребитель – перехватчик, грозу летчиков Су-17. Это очень сложный в управлении самолет, особенно при посадке. Если ты на нем научишься летать, а самое главное садится в наш котел, я буду за тебя спокоен и не стану возражать, чтобы ты стал военно-морским летчиком, который должен ювелирно садиться на палубу раскачивающегося авианосца. Не освоишь «Сушку» – вряд ли я тебе разрешу поступать вообще в летное училище. На том и порешили. Мать для приличия, конечно, поворчала, а потом сдалась – она была настоящей женой летчика. Конечно, все это было нарушением всех мыслимых и не мыслимых инструкций. Допуск к полету на боевом истребителе гражданского лица, к тому же не прошедшего специальную летную подготовку – это было далеко за рамками дозволенного. Но надо было знать Старинова старшего. Кремень, без пяти минут комдив, железная воля, жуткий характер, он держал полк в ежовых рукавицах, любые нарушения дисциплины карались нещадно, но зато к своим подчиненным относился как отец, особенно это касалось быта. Сергей помнил, как они всей семьей в течение трех месяцев вынуждены были жить при штабе, в какой-то комнате – каморке без элементарных удобств. Отец отдал свою трех комнатную квартиру молодому офицеру – технику самолетов, который приехал в городок с двумя маленьким детьми, больной женой и престарелой тещей. Мать безропотно выдержала этот не простой марафон в жутких бытовых условиях, не дала повода для сплетен, и досужих обсуждений семьи командира, коими не брезговала женская половина военного городка, для которой сплетни были, пожалуй, единственным развлечением в их оторванной от всего мира и лишенной многих бытовых удобств местности. Но не стоит их слишком строго судить за это. Трудная доля у жен военных, тяготы и лишения походной жизни они делят со своими мужьями и такая же незавидная участь и у детей военнослужащих – бесконечные переезды, новые школы, часто расположенные за десятки километров от дома. Отсюда плохая успеваемость, непрочные знания.

Детей, которые жили на территории военного городка в школу часто отвозил старый расхристанный автобус, который постоянно ломался, и Сереже не раз приходилось мерзнуть до посинения вместе с такими же бедолагами, добираясь домой пешком в лютый мороз.

Все проблемы офицерских детей отец Сергея хорошо знал и по мере сил пытался их решить. Не раз ему приходилось убеждать начальников всех рангов и мастей о необходимости улучшения бытовых условий семей военнослужащих, проживающих в военном городке. «Наши дети – это наша смена, причем смена уже закаленная невзгодами и трудностями, которая не побоится лишений воинской службы и не сбежит при первой возможности – не раз говорил он. – Дети военных – это особый контингент, который уже служит, вместе с отцами защищает отчизну. Пусть они малы, и их маленькие ручонки еще не могут держать автомат, их ноги еще не доросли до педалей боевой машины, а их слабые тела не закалены сражениями и битвами. Но они вместе с нами – офицерами и прапорщиками тянут непростую военную лямку, преодолевают трудности и невзгоды, деля со своими родителями тяжелый военный быт. Конечно, они не бегают по тревоге, часами не маршируют на плацу в холод и зной, не поднимают в небо многотонные крылатые машины, но этого и не требуется от этих маленьких людей. У каждого из них свой Эверест, свой бой и свои трудности. Также как их матери они с замиранием сердца прислушиваются к вою самолетов, – не вторгся ли какой – то диссонанс в этот ровный гул, не случилось ли сегодня какой–то беды, вместе с матерями они с нетерпением ждут возвращения отцов со службы. И для самих офицеров крайне важно, чтобы их ждали дома, ведь Родина для большинства моих подчиненных начинается с семьи, и защищают они, прежде всего своих детей, жен, матерей. Поэтому очень важно создать в городке приемлемые условия жизни, чтобы семьи военных не распадались, ребятишки спокойно учились, а их отцы достойно служили».

Слова командира полка никогда не расходились с делами. Полковник Старинов, опять же, в нарушение правил и инструкций устраивал целые экскурсии на аэродром и даже создал целый музей, где было выставлено много интересных образцов военного снаряжения и техники. «Какая к черту секретность! – кричал он на очередного проверяющего, которому настучали «доброжелатели» – На экскурсии ходят наши дети, которые не меньше нашего знают о военной тайне и еще неизвестно, кто быстрее расколется, если не дай бог попадет к врагу – мужик, который присягал родине или маленький человечек, который будет защищать конкретно своего отца». Полковник Старинов был убежден, что дети военнослужащих, как нельзя лучше приспособлены к воинской службе, что именно из них получаются настоящие офицеры. А дочери военных – этот будущие верные и надежные жены. Этим закаленным девчонкам не страшен суровый армейский быт, частые переезды, отсутствие благ цивилизации. Их мамы – жены военных уже многому научили своих дочерей. Но самое главное, эти юные создания умеют ждать и терпеть, а без этих качеств не может быть хорошей офицерской жены.