– Да, я согласен с ним. Оскорбление одного из нас это оскорбление всех легионеров сразу. Такая дерзость не должна оставаться безнаказанной, – вмешался третий легионер.

– Но как же закон мира? – спросил второй.

– Что для тебя важнее, честь твоих братьев и твоего народа, или какой-то сраный закон мира? – спросил его первый.

После мимолетных раздумий, второй легионер тяжело вздохнул и махнул рукой.

– Ах, будь, что будет, вы правы, братья. Копье Эдера им в задницу, размажем мразей, заставим всех снова нас бояться, – оскалился тот.

– Эй, голубки, долго еще там будете шептаться?! – крикнул делдаркец.

– Чур, я первый, – сказал второй легионер и направился к фельсонту.

Тот был очень высок, как и полагается его расе и смотрел на ренианца свысока, в прямом и переносном смысле.

– Смотри-ка, тебе даже на колени вставать не надо, ты и так мне самый раз, – снова усмехнулся фельсонт и ответ не заставил себя ждать.

Ренианец призвал свой фиолетовый взгляд и быстрым движением оторвал бедняге его достоинство. От резкой боли фельсонт упал на колени, кровь стекала ему по ногам и лилась на ковер.

– Любишь свой член? На, жри! – ренианец затолкал ему оторванную часть тела в рот, от этой ужасной картины некоторых посетителей просто-напросто вырвало. Уверенность сменилась отчаянным страхом в глазах друзей фельсонта.

– Убьем, убьем здесь всех! – заорал легионер.

***

Джорелл поднялся на самый верх, двери лифта отворились, пропуская его прямо в кабинет великого хранителя. Помещение было в темно-фиолетовых и светло-серых тонах. Посреди кабинета, спиной к окну, за столом сидел и сам хранитель, что-то набирая на планшете. Стол был массивным, белоснежного цвета с черным символом хранителей. Три высоких окна до потолка, возвышающихся позади хранителя, придавали ему величия.

– Джорелл, чем обязан такому визиту? – хранитель посмотрел на гостя и, убрав планшет в сторону, положил руки на стол.

– У меня есть несколько вопросов насчет турнира, Хранитель, если вы не против, конечно, – Джорелл подошел поближе к столу и посмотрел на хранителя сквозь капюшон и маску.

Великий хранитель был явно обескуражен такой просьбой, и в то же время, весьма заинтересован.

– Да, конечно, присаживайся, – хранитель нажал на одну из кнопок на столе, и рядом с Джореллом собралось небольшое сиденье из илуния, прямо напротив хранителя. Не дождавшись, пока Джорелл усядется, хранитель спросил:

– Так что же за вопросы привели тебя ко мне?

– Турнир, что он вообще из себя приставляет? Почему вдруг великие империи прекращают свои войны из-за него, и почему он только раз в тысячу лет?

Хранитель расплылся в улыбке, он переплёл пальцы в кулак около своего рта и тщательно посмотрел на Джорелла.

– Знаешь, Джорелл, признаюсь тебе честно, за девятнадцать тысяч лет, ты первый, кто спросил у меня, не что, а зачем, – довольным тоном произнес фельсонт.

– Да? А кто был до меня?

– Я, до тебя таким вопросом задался я. И задал его не кому-нибудь, а предыдущему великому хранителю, моему отцу, – фельсонт опрокинулся на спинку кресла, скрестив между собой руки.

– Ваш отец был когда-то великим хранителем?

– Да, и он был великим воином.

– Что с ним стало?

– То же, что и с любым великим воином в этом мире, его убили.

– Значит, он умер как настоящий боец, – сказал Джорелл, решив, что соболезнования были бы оскорблением.

– Именно так, – покивал хранитель, дав тем самым понять, что Джорелл все правильно сказал. – Отвечая на твой вопрос, позволь я начну издалека, с того, как все начиналось.

Джорелл молча кивнул.

– Давно, тридцать одну тысячу лет назад, мой отец, в то время главный военный советник императора фельсонтов, понял, что мир катится к самоуничтожению. Тебе, наверное, неизвестна война под названием «Конец утопии»?

– Наоборот, я очень хорошо с ней ознакомлен, - спокойно ответил Джорелл.

– Даже так? А ты полон сюрпризов. Раз ты ознакомлен, тогда знаешь, что произошло. Так вот, мой отец понял, что без должного контроля мы легко поддаемся своим первобытным инстинктам. Несмотря на все эти технологии и заумные фразочки, которые мы порой говорим, планетарцы все те же животные… Мы убиваем, боремся за лучшее место под солнцем, беспорядочно совокупляемся со всеми подряд и жрем. И вот, мы достигли пика. От огромной силы и власти, которую нам дает илуний, у всех тут же поехала крыша. Латланцы просто не справились с огромной первобытной жаждой разрушения, которая появилась у вчерашних слабаков, и были задавлены огромным превосходством слабыми мира сего.

После того как латланцы были практически стерты, отец предпринял отчаянную попытку. Он собрал самых сильных воинов со всей вселенной в одном месте для переговоров. Примечательно, что мы всегда славились своим умом и на тот момент, в войне фактически не участвовали, и трогать нас также боялись, иначе мы бы просто присоединились к их врагам и уничтожили обидчика. На этом и сыграл отец. Он прислал императору каждой расы весть о том, что фельсонты готовы вступить в войну на стороне любой расы. Однако, для того, чтобы выбрать сторону, каждый должен прислать по два своих самых сильных воина, дабы мы могли выбрать сторону по наиболее сильной паре. Измученные и истощенные нескончаемой войной, все правители тут же согласились. Самые сильные воины со всей вселенной прибыли в условленное место, тут-то и началась роль моего отца. Он убедил всех, что они должны объединиться друг с другом, чтобы остановить эту войну, что так будет лучше для каждой из рас. Отец мне рассказывал, что это было очень нелегко, заставить сражаться бок о бок тех, кто еще вчера были заклятыми врагами, но он всегда умел подбирать нужные слова. Убедив всех сражаться вместе ради мира, осталась самая главная проблема - фельсонты.