Толкается глубже, упершись руками в стол по обе стороны от Полининой головы. Непривычно распирает горло, рвотного рефлекса практически нет. Теперь понятно, почему выбрана такая позиция — основное давление члена на дальнюю, менее чувствительную стенку горла. Еще глубже Он помещается! Но самое трудное еще впереди. Аккуратно начинает движение. Немного неприятные саднящие ощущения, но ради его удовольствия — это вполне терпимо. А он в какой-то агонии глаз не может оторвать от ее широко открытого рта с ниточками слюны, от движений члена в горле, которые отлично видны под тонкой кожей. Вот так Вот так! Еще пару сильных движений, и выстреливает у нее в горле. Она закашливается, слезы струятся из глаз, но ей невозможно хорошо! Задыхаясь, поворачивает к себе, собирает губами выступившие слезки и целует пухлый, натруженный рот.

— Хорошая моя Девочка маленькая Какая ты Что же ты — обрывки фраз между поцелуев, — убиваешь меня сладкая Хочу тебя все время Не могу без тебя.

И она тает от его слов. Они падают на кровать — ноги Булата не держат, и сил шевелиться нет, но он просто не может оставить ее второй раз без внимания. Сажает себе на лицо, и языком, губами, носом — где уже все налитое и влажное. Слизывает всю влагу — невероятно вкусная! Сжимает пальцами соски, и она кончает, елозя по его лицу промежностью, в такт волнам оргазма.

Засыпают, измученные любовью.

На завтрак выходят уже ближе к обеду.

— Ну, наконец-то! Весь клев пропустили!

Булат невозмутимо пожимает плечами:

— Вечером порыбачим, если поинтересней занятия не найдем, — легкая улыбка в адрес Поли.

Они завтракают наваристой ухой, которую мужчины варили самостоятельно из собственноручно пойманной рыбы.

— Самое то с похмелья, — комментирует несколько перебравший вчера Иван.

А потом бродят, взявшись за руки, по ароматному, наполненному звуками природы лесу.

Вечером Полину оккупировала детвора.

— Чувствуют родственную душу, — ржет Олег, тонко намекая на юный возраст Поли.

На что Булат совершенно по-детски показывает средний палец. И Поля хохочет, подкидывая маленькую Леночку вверх.

Вечером женщины неспешно готовят ужин, в то время как мужчины играют в нарды.

— Дарь, сыпь соли в рыбу больше, а то пресная будет, — кармандует Толик.

Дарья протягивает пачку соли благоверному:

— Милости прошу. Можешь и поджарить сам, а мы с девчонками вон Вина попьем! А то развели патриархат. Сидят прЫнцы, обхаживай их!

Другие женщины дружным ропотом поддержали подругу.

— Ну что, мужики, восстание в наших рядах, — ухмыляется Булат.

— Сладу нет с этими бабами, — жалуется Олег.

— Да ладно, — возражает довольный жизнью Булат.

— А то! — поддерживает товарища по несчастью смешной конопатый парень (компьютерный гений, как пояснили Полине), — а моя как озверела последнее время! То мусор не вынес, то гвоздь криво прибил.

— А как дети родятся — вообще прощай жизнь вольная! Никакой личной жизни, — добавляет Игорь.

— Смейся-смейся, Монгол, — подливает масла в огонь Толик, — вот родишь спиногрызов. Мы на тебя посмотрим!

Полина улыбается, а Булат:

— Вот еще! Мне дети без надобности. И правда только жизни интимной мешают! А она у меня, может, только налаживаться начала Жизнь интимная, — и хохочет на всю поляну.

А Полина — как оглушенная от этих слов. Не то, чтобы она задумывалась о детях в ближайшей перспективе. Но это его дети без надобности — вышибает дух. А кто или что ему нужно? Налаженная интимная жизнь? А просто она, без привязки к сексу Она Тоже без надобности?

Сжимается вся, обхватывает себя руками, и с неестественной улыбкой:

— Я сейчас из дома соус принесу. Как раз к рыбе.

Булат так и не понял, упустил момент, когда что-то пошло не так. Только Поля грустной какой-то стала Сидит, в одну точку смотрит, а на его вопросы неестественно улыбчиво отвечает:

— Так сессия же. Устала что-то.

Сдает последний экзамен, но ничего не меняется.

Булат уже извелся весь, но ничего умного в голову не приходит.

— Поль! — кричит вглубь квартиры, — может, на море тебя отправить? Отдохнешь, позагораешь, сил наберешься.

Полина выходит из кухни, вытирая руки полотенцем.

— Не-а, не выйдет. Я с понедельника на курсы массажа при университете записалась.

— Как курсы? Зачем?

Пожимает плечами:

— Так диплом за лето получу, смогу подрабатывать. Да и потом Пригодится.

— Какой диплом? Зачем подрабатывать? — недоуменно.

А у самого картинка, как она ему массаж делала, и чем это закончилось И ревность! Испепеляющая просто ревность.