— Говорить-то будем? — товарищ лейтенант вздохнул и отложил ручку в сторону, снова с щелчком надев на неё колпачок. — Дружище, я всё понимаю, не поделили бабу, так драться-то зачем? Они ж дети ещё.

— Дети… — Алекс тупо опустил глаза к столешнице, разделявшей её и лейтенанта. И тут же встрепенулся, ощутив, как сердце прыгнуло к горлу. — Какую такую бабу?

— Настя… как её там? — Жиглов пролистал несколько страниц толстой тетради перед собой. — Несовершеннолетняя Настя Авдеева. Потерпевший настаивает, что имел с ней романтические отношения, пока не появился ты и не уволок девочку. А когда он попытался вступиться, ты вмазал ему по кумполу, да так, что мальчишке наложили несколько швов.

— К-каких… что? — он смотрел сквозь усатое лицо полицейского, воспроизводя в памяти произошедшее. — Не было у них никаких отношений! Они пытались… они…

Лейтенант улыбнулся, и Алекс понял, что проболтался. Полицейский сложил на столе руки и чуть склонился к сидящему перед ним подозреваемому и с выражением всепонимания спросил:

— Любишь молоденьких, да?

— Да что… что вы… я не… — в горле пересохло. Алекс потянулся к стакану с водой, стоящему возле него, и сделал несколько жадных глотков, только бы заткнуться и не сморозить что-нибудь ещё.

«Я буду говорить только в присутствии своего адвоката», – мелькнула в голове фраза из какого-то американского фильма.

Увы, жизнь — не голливудское кино, и никаких хэппи-эндов тут не бывает. Придётся как-то выкручиваться.

— Ася… Настя Авдеева… в общем, я был её репетитором по математике. И мы подружились.

Глубокий вдох. Только не сказать ничего лишнего, не подставить девочку, не устроить ей свидание с этим усатым провокатором, а то и ему добавят, и ей что-нибудь пришьют. Всенародное порицание, всякая там ненависть и травля в школе — зачем это Асе? Нужно говорить как можно более осторожно.

— И как тесно вы дружили? — как бы между прочим воспользовался паузой полицейский.

— Мы созванивались, иногда… иногда даже переписывались, — про личные встречи товарищу лейтенанту лучше не знать, в жизни не поверит, что они действительно ходили купаться и ели мороженое, а у него дома гоняли чаи с печеньками. — Иногда гуляли… в городском парке, и Настя делилась своими проблемами по школе.

— И однажды сказала, что влюбилась, так?

«Так», — чуть не сказал Алекс. Но сдержался.

— Нет, она… она говорила, какие получила оценки, как складываются отношения с педагогами, и много… такого.

Он глубоко вдохнул. За окном взвыла сирена, заставив его вздрогнуть от неожиданности. В отделении пахло свежесваренным кофе и какими-то пирожками, дело медленно шло к обеду.

— Я знал её в лицо, и как-то раз… гулял в одном районе. И увидел через окно, что её теснит в угол какой-то урод.

— И приревновал, и пошёл мстить сопернику, — закончил за него лейтенант, снова снимая с ручки колпачок.

— Нет. Я почувствовал неладное и поднялся к квартире, позвонил в звонок. Потом… открыла девочка, блондинка. И я услышал Настин крик. А потом… в комнату вошёл, там этот упырь…

— Круглов? — колпачок снова щёлкнул, закрывая ручку. Лейтенант заинтересованно прищурился. — Высокий такой мальчик, крепкий.

– Да, наверное, он, я не спросил его фамилию, — уклончиво ответил Алекс. — Он разорвал одежду Аси… Авдеевой, и пытался… пытался…

Сказано было слишком много. Алекса прошиб пот, он поднял глаза на лейтенанта, зачем-то ища у него поддержки. Сердце колотилось как бешеное, голос начал срываться — события того дня снова предстали перед ним во всей красе.

–— Я… увидел это, увидел, что Ася плачет, и просто дёрнулся, один раз всего… всего один раз приложил его, просто чтобы отошёл, взял Асю и увёл её оттуда.

— Может, она была не против? Молодёжь нынче, знаете, очень прыткая. Про Авдееву ходят всякие слухи, мол, оказывает… услуги, — лейтенант подмигнул. — Не бойся, говори, как есть. Снять её хотел?

— Нет! Да как… Настя… не такая она! — Алекс вскочил со стула, от стресса его уже колотило, руки сами сжались в кулаки. — Настя никогда бы не…

Он замолк. Лейтенант улыбнулся шире — уже не с пониманием, а победно.

— Авдеева, по признанию Круглова, очень сильно гуляла на сторону, несмотря на их нежные и чистые отношения. Это легко проверить, Белозёров, и прямо сейчас за ней направляется машина, чтобы доставить сюда для очной ставки.

— Ася никогда… она вообще… девочка ещё, какие стороны!

— А ты откуда знаешь?

«Она сама говорила. А я ей верю», — чуть не брякнул Алекс. Но потом сообразил, что такие признания не делаются тому, к кому относишься просто как к репетитору. И обязательно что-нибудь всплывёт, и обязательно…