– Вы смотрели "Изи райдер"?

– Да. Это же классика.

– Забытая... А еще?

– Когда что-то получается. Может быть, даже мелочь какая-то. Но не очень простая, и... не такая, как у других, что-ли... Когда наступает хорошая погода после пасмурной... Когда зимой делаешь что-то на улице, в загородном доме родителей, а потом греешься у камина... Когда возвращаешься в места, которые нравятся... Когда находишь какую-то новую цель...
– он посмотрел на нее и хотел улыбнуться, но она по-прежнему смотрела на него без улыбки, и он сказал, - то, что я говорю, имеет значение?

Она кивнула:

– Да. А иначе я бы не спрашивала.

Помолчала несколько секунд и сказала:

– Я тоже люблю лето больше зимы. И очень довольна, что оно может быть связано с лыжами. Забавно, но почти все места, где люди обычно катаются на лыжах, находятся на такой широте, что большую часть года там почти лето... разве что иногда деревья без листьев. А в горах зима, потому что высоко... Но настоящим летом в горах особенно хорошо. Представьте: рано утром вы катаетесь по снегу. А потом спускаетесь вниз, а там жара, все зеленое. Можно купаться. Несколько часов на машине - и можно купаться в море. И по какой дороге! Асфальт сухой. Можно поехать на спортивной тачке, которая хорошо рулится. Между Альпами и морем есть просто невероятные дороги. Просто для полета! В меру извилистые и часто пустые. И хорошо просматриваются, если идут высоко, потому что там уже нет леса. Трава и камни. Высокие безлюдные горы вокруг. Можно представить, что вы где-нибудь в Гималаях... И лететь...

Она радостно засмеялась.

Потом в ее взгляде появился оттенок иронии:

– У меня нет спортивной тачки. Но у меня есть сотрудник, который иногда дает мне свой "бумер-эм-три". Причем тюнингованный "эм-три". С другой прошивкой компа и не совсем обычной резиной... Зато мотоцикл есть. Мотоциклов у меня много перебывало... Правда, лыжи на них возить неудобно. Но ездить на них по горам просто так хорошо. Просто кататься и смотреть вокруг. На мотоцикле совершенно другое ощущение пространства... я имею в виде - не такое, как в автомобиле... Мне нравятся недевчачьи игрушки, - сказала она, точно поясняя вышеизложенное, и посмотрела на Конго - с ожиданием его реакции, как ему показалось.

– Почему?

Она усмехнулась:

– Понимаете... в нашей семье двое детей, и обе девочки. Я - младшая. А мой отец... он такой человек, который не признает обстоятельств, если может хоть что-то им противопоставить. И когда у него родилась вторая дочь, он решил... как бы получше сказать? Что он будет делать вид, что это не девочка. Моя старшая сестра осталась маминой дочкой...

Конго засмеялся.

Мисс Алиса посмотрела на него:

– Не смейтесь. На самом деле, я довольна, что так получилось. Мой отец - человек, который знает правильные решения. Он на двенадцать лет старше мамы. У него несколько торговых компаний. Он почти всегда настаивает на своем. А вот мне он ни в чем никогда не отказывал. Правда, если дело шло о чем-то серьезном, я получала это не сразу. Надо было еще доказать, что я действительно это хочу. Иногда я должна была рассказать, зачем мне это нужно. Что именно в желаемом должно доставить мне удовольствие... А вот попробовать можно было все сразу. Когда я стала постарше, он рассказал мне, почему он так делал. Он хотел, чтобы я умела выбирать среди случайных желаний то, что действительно много мне даст. Потому что в любое серьезное желание надо много вложить, прежде чем оно начнет давать результат. Еще - потому что можно всю жизнь принимать чужие желания за свои, и получать мало или вообще ничего. А еще в детстве я не видела никакой рекламы. Не смотрела телевизор. Отец говорил: если ребенок не смотрит телевизор, все его желания надо исполнять. Потому что они идут не от рекламы, а от потребности познавать мир и самоутверждаться в нем. И теперь я смотрю на некоторых людей... на свою старшую сестру, например - и думаю: бедняги! Насколько больше меня они тратят, и насколько меньше имеют!

– Неплохо!
– ее рассказом про желания Конго был удивлен куда больше, чем мотоциклом и всем остальным, - вы не видели рекламу девчачьих игрушек и оказалось, что они не являются вашими настоящими желаниями?

Она засмеялась:

– Да, именно! Но, - она подняла указательный палец поучительным жестом, - отец на эту тему говорил: ни один женский организм не может выработать столько тестостерона, чтобы быть счастливым не по-женски... Впрочем, одна девчачья игрушка у меня в детстве все же была.

– Какая?

– Лошадь. Настоящая лошадь, я имею в виду. Мне было тогда четырнадцать лет. Арабская кобыла. Арабских лошадей существует несколько пород. Самые маленькие взрослому всаднику не подходят, разве что очень легкому. А девочке моей комплекции - идеально. У нее был очень смирный нрав и отличные аллюры... аллюры - это шаг, рысь и галоп, быстрее и быстрее. Ровный плавный галоп - это ощущение еще то...

– А почему это девчачья игрушка?

Она пожала плечами и усмехнулась:

– Точно не известно. Но большинство лошадников - девочки в возрасте от пятнадцати до... ну, по-разному. Говорят, - она быстро глянула на него, - здесь дело в каких-то запахах, которые вызывают возбуждение. Почему-то именно у женщин... Но в шестнадцать я сменила лошадь на мотоцикл.

– Почему?

– Мотоцикл - это механическая лошадь, - мисс Алиса снова посмотрела на него и рассмеялась, - ощущения очень похожи. Даже посадка похожа.

– А что стало с вашей лошадью, когда вы перешли на мотоцикл?

Мисс Алиса пожала плечами:

– Продали. Лошади не привязываются к человеку. Им только надо, чтобы с ними хорошо обращались. Кто именно - все равно.

– Люди такие тоже есть, - сказал Конго, - этим они удобны, и этим же безнадежно неинтересны.

Мисс Алиса быстро глянула на него, но ничего не сказала.

– Если я правильно определил, вам нравится французская эстрада...

Она улыбнулась и выставила вперед ладони защищающимся жестом:

– Кроме Пиаф!

Конго засмеялся ее жесту: