Но мое сердце тяжелеет в моей груди, мое тело реагирует так, что чувства противоречат разуму.

Наконец, он произносит.

– Профессор Райан, - голос мистера Гейба ледяной. – Возможно, в следующий раз вы будете осведомлены о расположение вашего класса и имени вашего профессора лучше. Да, мисс Тейлор?

Я с трудом сглатываю. Мой желудок сводит судорогой, и я пытаюсь противостоять почти непреодолимому желанию залезть под стол и спрятаться ото всех взглядов, обращенных на меня.

Вместо этого я собираю все свои силы и смотрю на него.

– В следующий раз я подготовлюсь, - говорю я ему. – Сэр.

В следующий раз я буду подготовлена лучше не только к уроку. Я буду лучше готова к его влиянию на меня. Я буду лучше готова к тому взгляду, которым он меня окинул, послав острые ощущения, вплоть до кончиков пальцев ног. Я определенно буду лучше подготовлена к тому, как каждая часть меня, кажется, улетает в небеса, когда он рядом.

Мистер Гейб пристально смотрит на меня.

– Ну, жду с нетерпением, мисс Тейлор.

Жду с нетерпением.

Да какого черта со мной не так? Девушка опоздала на урок всего на пять минут, ее лицо было пронизано паникой, ее щечки покраснели так, будто она пробежала милю, чтобы добраться сюда, а я ответил ей как чопорный мудак.

Говорю так, будто меня вообще когда-либо заботили студенты, на пять минут опоздавшие на мои занятия.

Это был румянец, который ввел меня в замешательство. Порозовевшие щечки напомнили мне румянец после секса. Когда она остановилась и замерла, стоя там, у двери в класс, словно олененок, попавший в свет фар встречного автомобиля, а ее глаза встретились с моими, я не мог думать ни о чем, кроме того, как она выглядела бы в постели.

Я не мог перестать воображать о том, как эти большие сапфировые глаза расширяются, глядя на меня, стоны и мое имя слетают с ее губ.

Я не смогу дальше преподавать, если не избавлюсь от этих мыслей в моей голове, и не буду игнорировать их вплоть до сессии.

Я игнорирую то, как она практически вжимается в стул, как будто она пытается исчезнуть. Я игнорирую выражение ее лица, смесь разочарования и унижения. Я игнорирую вину, которую ощущаю, когда смотрю на нее.

Я говорю себе, что это для ее же блага. Она должна закалиться, если собирается жить в реальном мире. В таком месте девушка будет съедена заживо, если она не будет осторожна.

Я делаю ей, блядь, одолжение, ведя себя как мудила.

Я не должен чувствовать себя виноватым. Она дочь Алана. Скорее всего, она создана из той же ненавистной мне плоти, что и он. В конце концов, у нее пуританские взгляды.

Кроме того, я здесь не для того, чтобы быть ее другом и наставником.

Или ее папочкой.

Я не знаю, откуда взялась последняя мысль, но как только она попадает мне в голову, вся кровь в моем теле направляется прямо к моему члену, заставляя его невольно дернуться прямо здесь, посреди гребаного кабинета, в котором преподаю.

Этого не может быть.

Избавляясь от этих мыслей, я сосредотачиваюсь на настоящем. Я провожу остаток урока, рассказывая о предстоящем учебном плане: пройдясь по мелочам учебного процесса и системе оценок, как заслужить баллы и как их отстаивать в случае чего.

Когда я соглашался вести этот курс, я выступал в качестве пригашенного преподавателя. Мне было скучно после того, как мой второй роман стал большим хитом и я думал, что это будет весело. Это никогда не должно было стать делом на постоянной основе.

Правда в том, что я полюбил преподавание. Нет ничего более захватывающего, чем видеть потенциал в человеке, давать ему толчок, раскрывать его. Он должен расправить свои крылья и полететь. Это нехарактерный способ мышления для такого циничного человека, как я понимаю.

Я заканчиваю проводить урок без каких-либо еще надоедливых инцидентов и благополучно отпускаю всех своих учеников. Я вытираю доску, которая заполнена пятнадцатью различными идеями от студентов моим куриным почерком для их первого задания по письму, когда до меня доносится голос со стороны входа.

– Мистер Гейб… Я имею в виду, профессор Райан. Ох, не могу перестать говорить всякую чепуху.

Пьюрити стоит у двери в нежном хлопковом платье, на этот раз светло-розовом, таком же, как и ее щечки. Оно практически идентично тому, что было на ней в прошлый раз, за исключением цвета, который заставляет меня задаться вопросом, не один ли у нее фасон платья, только в ста разных оттенках? Я бы не сказал, что ее отец не способен на то, чтобы сшить для нее своеобразную униформу.