— Да ты сумасшедшая! — завопил старик. — В них из крепости стреляли! Баркас вот-вот потонет.

Таня, не глядя, снова сунула ему деньги.

— Бери, старик! Но прошу тебя, поспеши! Может, спасем кого!

Крошечный баркас пылал, как факел, и в водах лимана отражались яркие огненные блики. Были слышны жуткие крики горящих заживо людей, наполняя воздух хаосом ужаса и паники.

— Быстрее! — выбиваясь из сил, стирая на ладонях кожу, Таня помогала грести.

На горящей палубе баркаса показался человек, затем он спрыгнул в воду и поплыл по направлению к ним. Еще несколько минут — вцепился в край их лодки.

— Спасите... — молодой рыбак, о котором они только что вспоминали, на его лице чернели пятна копоти, голова все еще была повязана красным платком. Таня даже удивилась своей удаче.

Бросив весла, она буквально втащила его в лодку. Парень почти ей не помогал — в боку его была огнестрельная рана, из которой текла кровь. Дышал он тяжело, с присвистом.

— Андрейка, где Рваный? — закричал старик.

— Остался в крепости... Арестован, — рыбак говорил с трудом, по его телу пробегали короткие судороги, предвестники близкой агонии. — Рваный... там... Все остальные погибли...

Разорвав свою юбку на полосы (было не до церемоний), Таня принялась перевязывать рану, стараясь остановить кровь. Парень потерял сознание. Пылающий баркас стремительно исчезал в водах лимана, растворяясь в соленой воде на своем пути в вечность.

Кое-как, с большим трудом Таня и старик дотащили раненого до дома Матрены. Та всплеснула руками:

— А я говорила: опасно в крепость ходить! Страшное место!

При помощи раскаленного в печке кухонного ножа Матрена извлекла пулю, замазала рану мазью, приложила какие-то травы.

— Жить будет, — сказала она, приводя в порядок кухонный стол после этой операции, — в себя через несколько дней придет.

Андрейку положили в одной из комнат на первом этаже.

Уставшие, женщины присели за стол, и тут Таня попросила Матрену рассказать ей историю крепости. Знахарка вздохнула, затем молча вышла, и тут же вернулась, неся в руках несколько старинных книг.

— Вот, почитай. Здесь лучше, чем я расскажу, написано.

Таня решила читать внимательно, не торопясь, ей было теперь чем заняться, пока парень не придет в сознание.

Таня зажгла керосиновую лампу, разложила на кровати фолианты и уютно устроилась, подложив подушку под спину. Старые книги приятно пахли пылью. Тане нравилось держать их в руках. Это погружало ее в полузабытый мир прошлого — занятия в гимназии, работа над заданиями в библиотеке... Тане в ее бурной, порой страшной жизни так не хватало книг!

Но судьба снова не захотела подарить ей покой. В тот самый момент, когда Таня только готовилась раскрыть первую книгу, дверь распахнулась, и на пороге появилась Матрена с искаженным лицом.

— Скорей! В домах облавы! — Голос ее дрожал. — Надо прятаться в погреб! Ищут тех, кто подобрал раненого рыбака.

— Кто ищет? — опешила Таня.

— Румыны. И атаман с ними какой-то... Быстрее! Потом поговорим!

Таня подхватила книги, затушила фитиль лампы и следом за Матреной ринулась вниз. К ее удивлению, в погребе, огромном, длинном, на старом матрасе уже лежал раненый Андрейка, а над ним стоял тот самый старик, который возил Таню в море, и еще один мужчина средних лет, в котором сразу можно было определить рыбака.

— Здесь нельзя оставаться, — Матрена высоко держала масляный фонарь, отбрасывавший тусклый свет на земляные стены, — в подземелье пойдем.

— В подземелье? — ахнула Таня.

— Ты разве не знала? — удивилась себе и Матрена. — Тут вокруг везде подземные ходы, под лиманом тоже есть. Еще в какие века их строили. Так что там и пересидите.

Знахарка подошла к каменной кладке в глубине погреба, повернула какой-то кирпич. Что-то скрипнуло, и в стене открылась небольшая железная дверь.

— Несите! — скомандовала она.

Раздался страшный грохот. Кто-то наверху бил в ворота, слышались выстрелы, громкие голоса.

— Несите! Скорей! — нервничала Матрена.

Подземелье чем-то напоминало одесские катакомбы — с той только разницей, что здесь стояла большая сырость, было слышно, как вдалеке капает вода. Оно представляло собой сырой узкий коридор, сворачивающий налево в небольшую комнату, вроде подземной ниши. В ней было так сыро, что влага сочилась прямо по стенам. Коридор же шел дальше, утопал в неизмеримой глубине, под землей. Как и катакомбы, он навевал ужас.