И могилы его нет...

Похоже, Таня так и заснула над раскрытой книгой, увлекшись чтением, не понимая, сколько прошло часов. Вдруг она услышала шаги — отдаленные, тихие, но достаточно громкие для того, чтобы она очнулась, все ее тело похолодело.

Впрочем, она тут же успокоила себя мыслью, что это могут быть друзья. Кто еще может знать, что они сидят здесь, в подземелье?

И действительно: из тьмы выступили Матрена, старик-рыбак и его помощник, помогавший перетащить раненого. Матрена выглядела невероятно бледной — в лице ее не было ни кровинки. Поджав губы и как-то нервно тряся головой, она изо всех сил удерживала в трясущихся руках ярко горящий фонарь, который отбрасывал на стены пляшущие, рваные тени. Тане совершенно некстати вдруг вспомнилась игрушка из детства — волшебный фонарь, на картонном абажуре которого были вырезаны разные картинки. Внутри зажигали свечу, и фонарь начинал вращаться, а на стенах оживали картинки из сказки... Ей вдруг подумалось, что все происходящее вокруг напоминает этот волшебный фонарь. Только сказка, оживающая на стенах, получалась страшной.

— Ушли, ироды, — губы Матрены дрожали, — переполошили весь дом. А чего искали — неведомо. Аспиды...

— Ну так его и искали, — кивком Таня указала на спящего раненого.

— Но теперь не скоро придут, точно, — сказала Матрена, и вдруг, разом расслабившись, задорно хохотнула, что совершенно не вязалось с ее предыдущими словами: — А ведь напугала я их! Знают, ироды, что среди местных я считаюсь ведьмой. Так и сказала: еще раз порог моего дома переступите, такую порчу наведу... Ты бы видела, как у них морды вытянулись да руки задрожали!

— Зря вы это, — сказала Таня, стараясь придать своему голосу строгость, хотя ей тоже хотелось расхохотаться в ответ, — они таких шуток не понимают. Нельзя вот так, с ходу, наговаривать на себя. Арестуют и расстреляют.

— Да ни в жисть! — снова хохотнула Матрена. — Я ж их от болячек лечу. Они ко мне тайком из крепости бегают. Кто лечить их будет от болячек, которые они от грязных девок цепляют? То-то и оно! Нужна я им. А пришли сюда, потому что сильно уж припекло. Но я знаю точно, что больше не явятся. А потому переносим парня назад, в светелку. Будем лечить. Авось чего интересного расскажет.

Мужики подняли матрас с раненым, и в этот момент Андрейка открыл глаза. Они были на удивление ясными и чистыми.

— Таня! Ты здесь? Не уходи! Таня! — восклик­нул он.

— Я не уйду, — она подошла совсем близко, чтобы он видел ее лицо, — я здесь, рядом. Не бойся!

— Мать честная! — всплеснула руками Матрена. — Да вы, никак, знакомство тут свели! И парень по тебе сохнуть начал.

— Не говорите глупостей! — резко сказала Таня. — Мне не до такой ерунды! Мне понять нужно, почему баркас пушками расстреляли.

Андрейку устроили в комнате на втором этаже, окна которой выходили в сад за домом. Ради предосторожности Матрена все же закрыла ставни, и в комнате стало темно. Как только раненого переложили на кровать, он тут же снова потерял сознание.

Матрена смазала его рану целебной мазью и наложила повязку. Затем разжала ему губы и влила ложку какой-то ярко-красной жидкости. Таня внимательно наблюдала за всеми ее манипуляциями. Действия Матрены вызывали у нее живой интерес. Потом они спустилась в кухню.

— Говорят, Рваный в крепости, под арестом, — начала Матрена, — слухи идут промеж людей.

— Я знаю, — кивнула Таня, — Андрей успел сказать.

— Люди верят, что арестовали Рваного, чтобы отобрать у него деньги.

— Это может быть правдой? — нахмурилась Таня.

— Нет, конечно, — Матрена пожала плечами, — не так уж много у него денег. Если в этом дело, раненого по всей деревне не стали бы искать. Нет. Тут что-то другое.

— Иван, сын Седого, был убит, потому, что ездил в крепость. Теперь забрали Рваного, — подытожила Таня. — Внутри что-то происходит. Только бы узнать, что.

— Андрейка, может, рассказажет, когда очнется, — предположила Матрена, — он знает.

— Когда же он сможет говорить?

— Скоро. Хотя и слаб еще. Но все самое сложное позади. Выживет.

Но прошло немало времени, прежде чем к Андрейке стало возвращаться здоровье. Дни шли один за другим, и почти ежедневно Таня тайком ходила вдоль лимана к крепости.

Никто не препятствовал ее тайным прогулкам, никто не пытался ее остановить или поймать. Тане удавалось находить такие места, где она оставалась в полном одиночестве.