И об этом трезвонили всевозможные источники. «Столько работы в истории СМИ этого Города еще не бывало», - подумал Влас, заходя в пропитанную горьким лекарством приемную. Он убрал упавшие на лицо волосы и поздоровался. Перед ним сидела симпатичная медсестра.

– Я журналист, вот мое разрешение, - протянул парень удостоверение.
– Мне нужно встретиться с главврачом Тимуром Астаховым.

– Уже столько вас приходило, что халатов не напасешься. Опять про Воронцовой выведывать пришли, да?
– заворчала девушка.

Влас заметно напрягся. Ну вот, начинается. Он улыбнулся самым милым образом, пытаясь разрядить обстановку. Но дама оказалась непробиваемой. Вручила бахилы и грубо указала на коридор, не удосужившись объяснить, как и куда идти. Но на помощь подоспела вторая сотрудница больницы, которой совершенно случайно было по пути - она несла карточки пациентов в ординаторскую.

– Знаете, так страшно становится, когда мы говорим о Лидии, - шепотом произнесла женщина. Она прикрыла рот ладошкой, боясь, что кто-то прочитает по губам, хотя никто не обращал на нее внимания.
– Мы все думаем на ее дочь.

– Что дочь?
– Влас притворился, что понятия не имеет, о чем идет речь.

– Дочь пыталась... ну, убить ее. Вам что, ничего неизвестно?
– последний вопрос прозвучал с надеждой и разочарованием. Медичка смотрела на журналиста, как на сокровищницу с информацией, полагая, что ему известно все на свете. Но это, увы, было заблуждением многих.

Влас отрицательно покачал головой. Девушка разочарованно развела руками. Она ожидала услышать другой ответ.

– А с чего вы вообще решили? Вы в курсе, что ее дочь тоже погибла?

– Да, конечно, - без интереса бросила женщина. И зашептала: - Лидия же очнулась утром, до этого она была в коме. Так вот она твердит, что во всем виновата дочь. Вот я и подумала...Наш Тимур Илларионович говорит - с ней случилось страшное.

Влас не успел ничего ответить - женщина открыла дверь в палату. По правилам он не мог посещать пациента без разрешения, а его минздрав так и не дал. Только короткий разговор с главврачом. Но раз уж такое дело, грех не воспользоваться.

– Надеюсь, вам она хоть что-то расскажет, - подмигнула любопытная медсестра и толкнула Власа внутрь.

Лидия сильно изменилась за последние годы. Ее светлые волосы потеряли былой блеск, под глазами синели мешки, кожа покрылась морщинами. Спиртное превратило ее в старуху, хотя женщине только исполнилось сорок. Раньше он часто видел ее за выращиванием петуний у дома, еще она увлекалась рисованием, но после развода цветы посохли, работу она потеряла, жила на смешные пособия и променяла детей на стакан.

– Влас?
– слабо спросила Лидия, немного приоткрыв глаза. Она не удивилась. Выражать какие-либо эмоции ей было трудно.
– Я думала, снова следователей принесло.

– Узнал, что вы в больнице, решил навестить. Вот, - фрукты оказались кстати.

Лидия беспомощно сморщилась и пошевелила рукой, поправив капельницу. Голова перевязана, на переносице иссиня-красный синяк. Влас вопросительно смотрел на нее.

– Проклятая ваза, - она потрогала затылок.
– Я совсем плохо соображаю после того случая. А все моя дочурка, любимая моя малышка, - устало проскрипел голос женщины. Она не плакала, ее лицо не выражало ровно никаких эмоций. Казалось, переживаний попросту нет. Пустой взгляд, равнодушная гримаса.
– А ведь когда-то она была всем смыслом моей жизни.

Влас не смог скрыть недоверия. Версия Лидии звучала правдоподобно, но он чувствовал подвох.

– А что произошло до этого? Вы поссорились?
– деликатно спросил он.

Лидия посмотрела на него почти с презрением. Когда тема касалась ее методов воспитания, женщина нередко зверела, ощущая собственную ничтожность. В глубине души она все про себя понимала, но невозможность совладать с гневом злило только больше.

– Будто ты не в курсе, как мы жили, - ровно ответила она.
– Знаю, меня лишат родительских прав, я ведь избивала Костика и Киру. Почти каждый день, - она опустила глаза.
– Кира ненавидела меня. В тот вечер так и сказала: «Ненавижу, лучше б ты умерла!» Я рассердилась, но все-таки смогла развернуться, чтобы уйти. А потом бах по голове, все поплыло. Очнулась я уже тут.

– Ясно, - Влас мялся. Все звучало складно и реалистично. Неужели Кира на такое способна? Выходило, что да. А потом сбежала на ту злополучную крышу, где встретила рокового незнакомца. Кто он? Может, знакомый Лидии?

– Среди ваших друзей есть мужчина с длинными волосами?

– Вроде нет, - ответила довольно уверенно Лидия. И следом зарыдала. Видимо, удар по голове сделал ее вконец неуравновешенной.
– Я знаю, что поступала плохо. Если бы кто мог понять меня! Мое раскаяние... Как мне вымолить прощения у детей? Влас, - почти одержимо прошептала Лидия, - помоги мне, приведи Киру и Костика сюда. Ты моя последняя надежда, прошу!