Мой желудок заурчал от мысли о еде, но затем я скисла.

— Там нет никакого острого столового серебра или чего-то такого?

Смех Солоса был глубоким и низким.

— Нет. Сегодня вечер с едой на вынос, так что тебе повезло.

Найдя в себе мужество, я последовала за ним вглубь по коридору. Он вошел в кухню первым, а я выглянула из-за угла. Дикон и Люк сидели вместе с одной стороны, перед ними стояло несколько раскрытых коробок с китайской едой. Лаадан сидела рядом с ними. Маркус, Леа и Оливия сидели напротив. Я не имела понятия, где был Айден.

— У нас пополнение, — объявил Солос, хватая одну из тех аппетитных пельмешек, и засунул её себе в рот.

Все обернулись. И тотчас же прекратили есть, пристально посмотрев на меня.

Я выпустила косу из руки и послала группе собравшихся самый странный из приветственных взмахов.

— Привет.

Люк бросил палочки в свою лапшу. На одной стороне его лица был отвратительный синяк, исчезающий под линией роста волос.

— Я сделала это? — я шагнула в кухню. — Синяк?

— Ага, — ответил он медленно. — Когда ты швырнула меня в стену… не прикоснувшись ко мне.

Я содрогнулась.

— Мне, правда, очень жаль.

— Ай, не переживай насчет этого, — улыбнулся Дикон, в то время как откинулся в кресле, заставив встать его на две ножки. — С ним все в порядке.

— А с моим эго не все в порядке, — он послал брату Айдена испепеляющий взгляд. — Она даже не прикоснулась ко мне.

Дикон пожал плечами.

— Ну, она — Аполлион. Ха.

Послышался скрежет отодвигаемого кресла по плитке, и моя голова повернулась на звук. Маркус обогнул стол и остановился передо мной. Ну, я слишком часто говорила ему о расправе прямо в лицо, но он всё равно вчера вступил в сражение, так же, как и Солос.

Я чувствовала себя ужасно.

Маркус положил обе руки мне на плечи. Они слегка дрожали.

— Александрия…

Мой дядя всегда отказывался называть меня уменьшительным именем, а я всегда называла его Декан, учитывая его положение в Ковенанте, но обстоятельства… обстоятельства были теперь другими.

— Маркус?

Прошел долгий, напряженный момент, а затем он заключил меня в крепкие объятия. На этот раз это не были странные вялые объятия, когда я опускала руки по бокам. Я обняла его в ответ, так же крепко, и слезы стали прожигать мне горло.

Мы с Маркусом… ну, мы прошли долгий, долгий путь.

Когда он отпрянул назад, я сдержала вздох. Эти глаза цвета изумруда обычно были холодными, но не сейчас. Смотреть в них было, как будто смотреть в глаза моей матери.

Он резко втянул воздух.

— Я рад, что ты вернулась.

Я кивнула в ответ, часто сглатывая.

— Я рада вернуться.

— Чёрт, мы все можем согласиться с этим, — Люк подхватил пончик. — Нет ничего более противного, чем психически больной Аполлион, запертый в клетке в подвале.

— Ага, — ответила я.

Люк подмигнул и бросил мне пончик. Я его поймала. Повсюду разлетелся сахар.

— Или ждать пока она освободится и станет неуправляемым, — добавил Дикон, пока я откусывала пончик. Он окинул взглядом стол: — Или ждать пока кто-то, не будем упоминать имя, не послушает нас и не подойдет поздороваться.

Щеки Оливии покраснели, когда она встала. Она медленно приблизилась, ожидая пока я закончу жевать. Я начала было извиняться.

— Мне так жаль…

Она врезала мне в живот. Сильно. Я согнулась пополам, хватая ртом воздух.

— Боги.

Оба, Солос и Маркус, выступили вперед, но я отмахнулась от них рукой.

— Всё в порядке. Я заслужила это.

Затем я осознала, что они переместились не для того, чтобы защитить меня, а оградить Оливию. Я полагала, что никто не был на все сто процентов расслаблен, когда я была поблизости. Думаю, мне не стоит их винить, пока я имею в своем распоряжении наиболее мощное оружие на земле, и всего лишь несколько дней назад я испытывала желание применить его против них.

— Ты однозначно заслужила это, — голос Оливии дрогнул. — Ты осознаешь, насколько ужасно я себя чувствовала, когда Маркус спустился вниз и нашел меня сидящую там, словно кучку дерьма? Я помогла тебе сбежать.

Я подумала, что она ударит меня снова, поэтому отступила назад.

Оливия провела руками по своим густым локонам.

— Но теперь мне лучше, особенно после того как я ударила тебя, — потом она резко шагнула вперед и обняла меня.

Я погладила её по спине, надеясь, что она не изменит своего мнения и не вырвет мой спинной мозг.

— Мне действительно очень жаль.

— Я знаю, — она отступила назад, улыбаясь. Её глаза были подёрнуты дымкой.

Лаадан была следующей. Красавица с волосами цвета вороного крыла как всегда была элегантной. Одетая в сидящую по фигуре красную водолазку и белые слаксы, она заключила меня в теплые объятия. Она пахла весенними розами, и когда она отступила назад, мне не хотелось её отпускать.