Такион до сих пор не мог поверить в её успехи в обращении с нерунгом. Она освоила его гораздо быстрее и легче, чем любой воин, которого он знал. Ему казалось, что только его нерунг принимает, как своего истинного повелителя. Но, похоже, это уже не так.

В его груди зажглась надежда. Может ли она быть воином? Есть ли шанс, что она… Нет. Он запретил себе думать об этом. Нельзя надеяться напрасно.

Такион заставил себя отвернуться и направиться к своему куполу, пообещав каждый день внимательно следить за её успехами.

Время бежало быстро, заполняясь тренировками и прогонами плана операции. Эмма должна будет быть в середине отряда, рядом с Такионом, чтобы он мог защитить её и удостовериться в уничтожении устройства, мешающего ей воспользоваться браслетом. Такион не участвовал в их «репетициях», но это никого не волновало. Все беспрекословно верили в его способности.

Успехи Эммы в обращении с нерунгом каждый день привлекали всё больше зрителей на её тренировки. Воины считали, что она осваивает оружие необычайно быстро.

Было весело. Она начала наслаждаться ощущением нерунга в руках, его точных ударов под задуманным ею углом. Первые пару раз она чувствовала сопротивление клинка, но теперь, казалось, нерунг читает её мысли и делает именно то, что нужно, двигаясь, словно сам по себе, быстрее и точнее, чем она считала возможным.

Ревер установил специальную умную мишень, при ударе нерунглом она записывала даже минимальные отклонения от центра. На удары Эммы дисплей всегда выдавал нулевое значение, она била точнее машины! Эмма чувствовала себя единым целым с клинком, и это было просто невероятное ощущение. Она даже клала нерунг рядом с постелью, когда шла спать. Это казалось таким естественным, что она удивилась, узнав, что не все воины так делают. На самом деле, Такион был единственным, кто поступал также.

Всё больше и больше воинов приходили наблюдать за её тренировками. И через несколько дней все, кроме Такиона, стали постоянными зрителями.

— Нерунг её любит, — сказал кто-то шёпотом. Она стала слышать эти слова всё чаще, пока они не стали признанной всеми воинами истиной. Благодаря этому она почувствовала себя уверенной и значимой.

Вскоре Ревер свёл тренировки к установке мишеней и наблюдению за её точными ударами. Иногда, когда она прикладывала слишком много силы, ей казалось, что нерунг рассекает воздух со странным звуком рвущейся ткани. В такие моменты он становился тяжелее, и она ощущала какие-то непонятные вибрации. Будто на пару секунд нерунг становился длиннее.

— Клинок движется практически со скоростью света, — прошептал кто-то в толпе.

Эмма споткнулась у входа в купол Такиона. В центре купола в большой медной чаше горел огонь. Странно видеть что-то такое примитивное в покоях короля настолько продвинутой цивилизации. Но, с другой стороны, в этом есть смысл. В их обществе сильное смешение технологий и древних верований.

— Такион, — тихонько позвала она. — Ты здесь?

Его койка была отделена от остальной части купола лишь тонкой занавеской, и Эмма поняла, что там никого нет.

А она прихватила с собой ликёр, надеясь застать его. Провести вечер у костра за весёлой беседой было бы здорово, но не в отсутствии того, с кем ей действительно хотелось общаться. Ей захотелось немного выпить. Она решила найти Такиона и поговорить. Для начала о несчастных спейлсах, в которых тут постоянно стреляли. Они, конечно, отвратительны, но отстреливать их только из-за странных религиозных предрассудков как-то не правильно.

Она снова осмотрелась. Не вежливо незваным гостям вторгаться в личное пространство короля, особенно, когда его тут нет. Даже не смотря на его собственные ужасные манеры. Он бросил её после первой же тренировки. Да, Ревер оказался хорошим учителем, но ему не хватало той естественной лёгкости в обращении с нерунгом, которая, казалось, была только у неё и Такиона.

Обстановка королевского купола была спартанской, но симпатичной. Стены украшал только большой металлический герб и портрет, должно быть бывшего короля Ворола. Она подошла ближе. Наверное, это отец Такиона.

Вдруг она услышала писк и повернулась в его сторону. Рядом с койкой стоял, накрытый какой-то тканью, стол. Кажется, писк раздался оттуда. Она подошла и приподняла ткань. Из-под неё внезапно высунулся длинный язык и ласково лизнул её руку. Она отдёрнулась. Из-под стола на неё смотрели грустные глаза. Нет, это оказался не стол, а клетка. В ней сидели двое маленьких спейлсов с перевязанными лапками и хвостом. Они были чистыми и выглядели не такими уродливыми, как те, которых она видела в пустыне. Кто-то принёс их сюда, мыл и лечил. Но кому могло это понадобиться?