— Можешь ли ты быть нормальной Лизой, а не самой поверхностной Лизой? — предупреждаю я её, и она усмехается.

— Нормальная Лиза, — говорит она, закатывая глаза.

— Хорошо. Пойдём в твою машину.

Как только мы забираемся в неё, она выжидающе смотрит на меня. Я не нервничаю. Лиза не заставляет меня нервничать. Она одна из наименее осуждающих людей, которых я знаю, но признать вслух происходящее со мной всё ещё страшно. По той же причине я до сих пор не позвонил доктору, которого посоветовал Эйдан. В конце концов, я должен буду сделать это. Если Лорен поговорит с терапевтом раньше меня, это действительно будет походить на то, что я не воспринимаю ситуацию всерьёз.

Просто доверить кому-то своё психическое здоровье кажется большим шагом. В прошлый раз всё прошло не так хорошо, но это Лиза, моя лучшая подруга со времён дошкольного возраста. У нас нет секретов.

— Я начал вспоминать, — произношу. Смотрю на неё и вместо обычной успокаивающей улыбки я нахожу её выражение напряженным.

— Что именно ты помнишь? — спрашивает она тихо, и я чувствую, что морщусь.

— Почему ты так нервничаешь? Ты заставляешь меня волноваться, — смеюсь я, и она качает головой, закрывая лицо.

— Прости. Хорошо, продолжай, — говорит она, и её успокаивающая улыбка возвращается.

— Вещи о Кэле и Лорен, — признаюсь я, её улыбка расширяется.

— Что-нибудь хорошее? — говорит подруга с намёком. Я хмурюсь. — Ну, как вы, ребята, встретились, когда поженились. Вытащи свой мозг из водостока, Крис, — дразнит она последней частью.

— Нет. Они не кажутся основными этапами или чем-то ещё. Ну, я думаю, что в одном из воспоминаний он в первый раз сказал ей, что любит её,

— Ау-у-у, — Лиза вздыхает, и я стараюсь игнорировать её. Рассказываю ей о тех кусочках, которые увидел, и о воспоминаниях, которые пришли прошлой ночью. Она внимательно слушает и не прерывает. Сохраняет молчание до тех пор, пока я не смотрю на неё в ожидании реакции.

— Откуда ты знаешь то, что все твои видения реальны? — спрашивает она.

Вопрос на миллион долларов. Всё это кажется реальным. Таким реальным, что, очнувшись, трудно было отличить, где явь, но я действительно не знаю.

— Есть только один способ узнать, — говорит она, и я знаю, что Лиза собирается сказать. — Ты должен спросить Лорен, — произносит она.

— Не думаю, что это хорошая идея, — говорю я со вздохом.— Я не хочу путать её или посылать неоднозначные сигналы, — признаюсь.

— О, но, давая ей уроки кулинарии и разговаривая с ней по телефону часами, ты определённо не делаешь этого, — она саркастически смеётся.

— Это она тебе сказала? — удивляюсь я.

— Она рассказала мне о кулинарии. Твой другой лучший друг рассказал мне о часовых разговорах, — усмехается она.

Эйдан похож на чёртову девчонку.

— Ты не думаешь, что я должен научить её готовить? — спрашиваю я.

Она качает головой.

— Крис, ты упускаешь смысл. Я думаю, ты должен делать то, что считаешь правильным. Если всё это заставляет тебя чувствовать себя именно так, то делай это, — с энтузиазмом говорит она. Это был бы отличный совет, но, когда дело доходит до действия, Лиза, безусловно, не тот человек, у которого стоит просить совета. Она делает всё, что хочет, и редко думает о последствиях.

— Я не хочу посылать ей неверное сообщение, — говорю я твёрдо.

— Какое сообщение ты пытаешься послать, Крис? Потому что, честно говоря, не думаю, что ты знаешь, — она смеётся. — А теперь убирайся из моей машины, пока я действительно не опоздала, — говорит она.

— Вот и всё. Ни мудрых советов, ни слов ободрения? — спрашиваю разочарованно. Подруга останавливается на мгновение и смотрит вверх, как будто погружаясь в глубокомыслие.

— Чизбургеры с беконом, — говорит она, и я смотрю на неё в замешательстве.

— Что?

— Ты компонуешь два блюда в одно, бекон с завтрака и гамбургеры с обеда.

Я качаю головой и выхожу из машины.

Лиза говорит, что я запутался, и так оно и есть. Никогда в своей жизни я не был так растерян. Как будто меня тянут в двух разных направлениях, мои мысли борются друг с другом. Моё мнение постоянно меняется. Я провожу остаток дня, разгружая с отцом припасы, которые родители забрали из Дентона. В конечном итоге мы работаем на протяжении ужина, молча, недовольные друг другом. К тому времени как мы заканчиваем, мама и Лорен уже съели ужин. Мама отправилась в свою комнату, устав за день, а Лорен и Кэйлен в свою. Я принимаю душ и спускаюсь поужинать, а папа заканчивает свою еду. Мы оба сидим и едим в тишине, разговор между нами не завязывается.

Интересно, войдёт ли это в привычку. Надеюсь, что нет. Я люблю своего отца, и в своё время он был моим лучшим другом. Но всё больше и больше я ощущаю это глубокое семя обиды и презрения, растущего по отношению к нему. Я думал, что закончил с тем, что он хранил от меня секрет о моём состоянии, но я до сих пор не смог избавиться от этого. Я простил маму, но какой-то барьер мешает мне сделать то же самое с ним, а от предложений и советов, которые он пытается дать насчёт Лорен, становится только хуже.