Я встаю с дивана и направляюсь к двери.

— Я хочу, чтобы мы поступили правильно, Дженна. Мы так долго ждали. Ждать, пока мы станем официальными, важно для меня. Так поступили мои родители. Вот как я хочу это сделать, — сурово говорю я ей.

— Знаешь, когда мы впервые заговорили об этом, я подумала, что это мило. Подумала, было бы здорово, если бы мы сделали всё традиционно, даже если бы это было немного старомодно, но теперь это просто глупо. Ты уже женат, у тебя есть ребёнок! Это ожидание – дерьмо! — она ревёт. — Никто больше не ждёт, чтобы заняться сексом и переехать друг к другу, — продолжает она.

— Ты права, никто так не делает. И большинство людей не делает это даже за три года до развода, — я выстреливаю в неё. Её глаза сужаются на мне. Моя голова начинает болеть. Я потираю виски.

— Я не принимаю ответа «нет». Либо ты переедешь сюда к концу недели, либо мы заканчиваем!

— Тогда мы закончили, — просто говорю.

Глаза Дженны расширяются, и её рот открывается.

— Что? — удивляется она.

— Я сказал, что не перееду к тебе. Я тебя не трахну, и мы сделаем то, о чём договорились, или... мы закончим, — мой голос низкий и суровый. Я не узнаю его, но слова именно те, что я хотел сказать, хотя они НЕ должны были выходить. Лицо Дженны красное, и она выглядит потерявшей дар речи. С самого начала нашего знакомства такого никогда не происходило. Я подхожу к ней, кладу палец на её подбородок и поднимаю его, чтобы она могла смотреть прямо на меня. — Правила вот-вот изменятся, — говорю я, и она выглядит растерянно, её рот распахнут.

Я притягиваю его к своему и оставляю грубый поцелуй на её губах. Мне кажется, что она отстранится, но этого не происходит.

— Сладких снов, Дженна, — говорю я, поворачиваюсь и выхожу за дверь.

Оказавшись в своём грузовике, я наконец чувствую удар от осознания того, что только что произошло. Я ожидаю, что Дженна выбежит на крыльцо с криком или взрывая мой телефон матом, но ничего такого. Не могу поверить, что это произошло, что я просто сказал всё это Дженне, а она ничего не ответила.

Я смущён.

«Я должен чувствовать себя смущённым».

Это было ужасно, но волнующе.

Но хуже всего...

«Мне было хорошо».

Я хочу быть счастливой.

Мне всегда хотелось только этого. Думаю, на самом деле все хотят от жизни счастья. Что же делает нас счастливыми? Ну, каждому нужно что-то своё. Для некоторых из нас счастье – это деньги, для других – слава, некоторым нужен ребёнок, в то время как другие находят удовлетворение в своей карьере. В конце концов, все мы ищем то, что заставит нас хорошо спать по ночам и подарит покой, даже когда всё будет неидеально. Когда я была моложе, мне снились некоторые из этих вещей. Кто не хочет быть богатым или знаменитым, пока не поймёт всех проблем, которые приходят с ними?

Я никогда не осознавала проблем, которые придут вместе с Кэлом. Теперь, когда я смотрю на Криса, мне интересно, счастлив ли он. Не могу сказать. Чем больше я узнаю о нём, тем тяжелее его понять. Сначала я считала его открытой книгой, но это не имеет никакого смысла. Он намного сложнее, чем кажется. У его суматохи и разочарования есть имя и собственная жизнь.

Чем больше времени я провожу с Крисом, тем сильнее и искренне начинаю его любить, и не только из-за его схожести с Кэлом и того же голоса, как я думала изначально. Мне нравится именно тот человек, кем он является, тот, с кем я знакомлюсь сейчас. Будучи с Кэлом, я всегда замечала в нём что-то доброе и тёплое, когда он позволял мне. Я начинаю думать, что это была частичка Криса. Мне хочется, чтобы рядом с ним моя защита упала, правда, но я боюсь. Звучит глупо и по-детски, но влюблённость в Кэла кажется настолько другой, чтобы позволять себе испытывать чувства к Крису. Каким бы диким и непредсказуемым ни был Кэл, я его знала. По крайней мере, думала, что знаю. Мне было комфортно в вихре, которым являлась наша совместная жизнь. Крис – совершенно другая история. Влюбляться в него опасно и продолжать следовать за ним очень рискованно. Но отказ от него – нечто большее, потому что если он не может или не хочет полюбить меня, то для нас с Кэлом нет надежды, они один и тот же человек.

Иногда он смотрит на меня таким взглядом, будто может чувствовать что-то ко мне, но я думаю, что он этого не хочет. Он хочет быть моим другом, и эта мысль заставляет меня съёживаться. Я никогда не смогу на самом деле быть его другом. Как можно дружить с тем, кого хочешь любить? Как притворяться, что чувств не существует или они не имеют значения? Я не настолько сильная. Если окажется, что Кэл никогда не вернётся, и он блуждает в какой-то психологической тюрьме... Как Крис сможет впустить меня, если он выключил Кэла? Если он не впустит меня, я буду сильной, дружелюбной, я буду лучшим со-родителем, но я не смогу быть его другом, по крайней мере, не сейчас.

Когда придёт время отъезда, я узнаю, впустит ли меня Крис. Это наши временные рамки. Я сделаю всё возможное, чтобы сохранить свою броню в целости, пытаясь подобраться как можно ближе. Страшно, ужасно, но это риск, на который я должна пойти. Вот, что я говорю себе всё время. По крайней мере, моё сердце так говорит. Разум твердит убираться отсюда нахрен, и побыстрее. Мои сердце и ум никогда не сходились во мнениях, и если раньше это были обычные частые споры, то после моего приезда сюда они превратились в полномасштабное сражение.

Я смотрю на часы. Сейчас половина шестого утра, но в Чикаго на час больше. Уже чувствую запах завтрака, который готовит миссис Скотт. Кэйлен всё ещё спит и не проснётся ещё как минимум час. Обычно этого времени хватает, чтобы съесть завтрак и принять душ. Я надеваю халат и хватаю зубную щетку, чтобы освежиться. Миссис Скотт сказала мне, что я могу оставить свою щетку в свободном месте держателя, но мне некомфортно так делать, поэтому я просто ношу её туда-сюда.

Открываю дверь и направляюсь к ванной, но останавливаюсь, когда слышу тихий шёпот. Заглядываю в гостиную и нахожу Дженну и мистера Скотта. Я уже начинаю поворачиваться и возвращаться в свою комнату, но что-то подсказывает мне оставаться на месте.