— Правда? — Парэлсус смотрел на меня так, будто я решила отыскать пасхального зайчика.

— Двадцать лет назад это было в моде, тогда все путешествовали в Белару, но я думал, что это было скорее эзотерическим направлением. Они все сидели в пустыне и пели песни. Устраивали фестивали, и там была целая куча деятелей искусств. Спроси Константина, он тоже принимал в этом участие.

— Ага! — ответила я.

Все считали поиск абсолютно безнадёжной затеей, и я больше не могла слышать эту историю.

— Это неважно, насколько я помню, никто ничего не нашёл.

— Правильно, до сих пор эликсир никто не нашёл, — угрюмо подтвердила я. — А над чем вы сейчас работаете? Смогли усовершенствовать МУП, так как желает палата сенаторов?

— Нет, — ответил Парэлсус. — Я не собираюсь давать палате сенаторов в руки инструмент, чтобы ещё больше укрепить власть примуса. Я всегда говорил, что работаю над тем, чтобы подорвать влияние палаты сенаторов, и это никогда не изменится. Сейчас я занимаюсь кое-чем другим.

— И что же это? — с любопытством спросила я.

— Не так важно, — быстро сказал он.

— Хорошо, тогда, по крайней мере, расскажите, как так случилось, что вас понизили из патриция в плебеи.

— Это тоже не так важно, — быстро ответил он, заговорщически глядя на меня. — Важно только, чтобы ты не кому не рассказывала о том, что это вообще случилось, а также, чтобы ты снова подтолкнула в нужном направление Корнелля и Константина.

— Значит, это важно, — протянула я.

Я думала, что он будет теперь честен со мной. Но он лишь хотел использовать меня, как шахматную фигуру.

— Я всегда думала, моя бабушка ошибается, потому что думает, что вы виноваты в судьбе, выпавшей на долю моей мамы, — протянула я и встала. — Но теперь я подозреваю, что вы использовали мою мать, чтобы исправить свой социальный статус и теперь планируете сделать тоже самое со мной. Если вы не можете быть патрицием, тогда и другим тоже нельзя. Найдите себе кого-то другого, кто поможет вам, — я вызывающе посмотрела на Парэлсуса.

— Сельма, — умоляюще произнёс Парэлсус, когда я встала и медленно пошла к двери. — Всё не так.

Я ещё раз повернулась и пронзительно посмотрела на Парэлсуса.

— Будьте честны со мной! — серьёзно сказала я. — Я, по отношению к вам, всегда была честной.

— Ну хорошо, — простонал Парэлсус. — Вернись! Я сам в этом виноват, доверялся не тем людям. Я был тогда влюблён, и из-за того, что влюбился, позволил уговорить себя совершить великую глупость.

— Какую глупость? — осторожно спросила я.

— Очень большую, о которой я глубоко сожалею. Я был влюблен в Альку Бальтазар, но вот она совершенно не интересовалась мной. Я всегда думал дело в том, что она должна была стать следующей королевой, и уже была обещана другому. Но после объявления об отмене монархии я подумал, что у меня есть шанс завоевать ее. Так как она больше не должна была стать будущей королевой страны, мы оказались ровней. Она была обычным патрицием, как и я. Я ухаживал за ней, посылал цветы, навещал и дарил подарки.

— Вы были влюблены в Альку Бальтазар? — спросила я, не веря своим ушам.

— Да, был. Но Алька не любила меня. И вместо того, чтобы сказать мне об этом, она попросила о большом одолжении. Причем так ловко сформулировала его, что я поверил, что она выйдет за меня замуж, если я окажу ей эту услугу.

— И что вы должны были сделать для Альки? — напряженно спросила я. Я не сводила глаз с Парэльсуса, который то и дело нервно проводил рукой по волосам.

— Алька попросила меня совершить покушение на нового примуса.

— Что, простите? — Я в ужасе уставилась на Парэльсуса. — Это были вы?

— Да, — смущенно признался он. — Было глупо с моей стороны. Поначалу я сказал нет. Но ей все равно как-то удалось обвести меня вокруг пальца. Да и ее рассказы о том, что все эти новые явления вокруг демократии были неправильным решением, звучали тогда вполне логично. Она объяснила, что мне просто нужно убрать нового примуса с дороги, а она позаботится о том, чтобы отменили решения и снова ввели монархию, и тогда мы будем счастливы вместе.

— Она бы никогда не вышла за вас замуж, — потрясенно сказала я. — Ей наверняка уже при рождении выбрали мужа, и она бы никогда не посмела воспротивиться этому.

— Я тоже это понял, — с горечью ответил Парэльсус. — Покушение не удалось, меня быстро поймали. Я вынужден был отсидеть 5 лет в Хаебраме и был понижен до статуса плебея. Когда я освободился, Алька уже давно была замужем и родила детей. Она отрицала, что когда-либо знала меня близко.

— Вы были в Хаебраме? — нерешительно спросила я.