Он всегда останавливался и недолго со мной болтал. Спрашивал, не обнаружила ли я чего-нибудь нового и не нужна ли мне его помощь, но я всегда с благодарностью отказывалась. Сейчас я предпочитала, чтобы у меня было много работы. Если я не была в Беларе, чтобы искать Иерихонский эликсир, тогда в Акканке, чтобы помогать Грегору Кёниг заботится о драконах.

Он был рад моей помощи, потому что с тех пор, как в прошлом году запретил профессору Нёллю выдавать в качестве штрафной работы чистику драконьих стоил, ему приходилось справляться с работой одному. Я часто ему помогла, и мне это нравилось, потому что явно чувствовала, что спокойное фырканье драконов идёт мне на пользу. Я проводила много время с маленькой Сесилией, которая между тем из отдельной пещеры переехала к другим драконам. Она быстро выросла и теперь поглощала огромные порции.

Пока я почти каждый день вывозила на тачке драконий навоз, Грегор Кёниг рассказал мне, насколько он доволен её развитием и что едва может дождаться, когда она начнёт предпринимать свои первые попытки летать.

Кроме того, он неоднократно упоминал, какое сильное он чувствует облегчение, что город Шёнефельде избрала героем года Ладислава Энде, и что с его плеч было снято это неприятное бремя. Реконструкция Глиняного переулка была намного более впечатляющей, чем его подвиг на Волчьем озере прошлым летом. Также незыблемая жизнерадостность Грегора Кёниг заразила меня, и пока я находилась в Акканке, поверхностно чувствовала себя комфортно и уютно.

Но я не могла всегда там оставаться. И, чтобы не возвращаться в Каменный переулок, я спешила через дом Гонденов прямо в Белару.

Моя суетливая спешка была лишь стратегией, только чтобы не появилось свободное время и мне не пришлось задумываться над тем, что надвигается Рождество, а после Рождества последует Новый год.

Но я позволила себе проявить эту слабость, потому что новогодние праздники будут самым тяжким испытанием, которое мне доводилось переживать до сих пор. В новогоднюю ночь, два года назад, Адам и я так крепко связали наши судьбы, что я никогда не ожидала, что это связь оборвётся. Каждый новогодний фейерверк напомнит мне о том, что все мои мечты и надежды на общее, счастливое будущее лопнули точно также, как это уже давно случилось с моим прошлым. На острове настоящего я была окружена мрачными временами.

Рождество я провела вместе с бабушкой и Седони в Беларе. Ширли, Лиана и Лоренц праздновали вместе с Этьеном в Глиняном переулке 13 и пригласили меня провести праздники с ними. Но я просто не смогла бы выдержать там так долго. Встретить Рождество в Беларе было хорошим компромиссом. Тепло, солнце и такое чужое окружение принесли мне пользу, а щебет маленьких птичек, сопровождающих меня при каждом шаге, успокаивал.

Кроме того, мне удалось осмотреть ещё один пустой дом в то время, как бабушка и Седони обсуждали, как продвинуть вперёд моё обучение на духовного странника. В это время я терпеливо капала в подвале моего актуального объекта. И то, что со лба тёк пот, а вечером я утомлённая от работы могла опуститься на постель, было хорошим чувством.

Седони на террасе своего маленького глиняного дома соорудила мне постель, и таким образом мой взгляд каждую ночь терялся в сверкающих звёздах, прежде чем я от усталости погружалась в тёмный сон.

В канун Нового года в Белару наконец пришли Лоренц и Этьен, и, к моему удивлению, их сопровождали Торин и Ширли. Мы вместе вышли на террасу, где я рядом с моим матрасом положила на пол несколько одеял и подушек. Мы ели и пили, и вместе смотрели на усеянное звёздами небо и говорили о неважных вещах. На небе была полная луна и давала достаточно света.

— Вы теперь вместе? — наконец спросила я Торина и Ширли, что в этот момент было слишком уж очевидно.

— Да, вместе, — сказал Торин и по-хозяйски обнял рукой Ширли.

В его взгляде читалось бурное желание, и я сглотнула, когда Ширли ответила на взгляд Торина с тем же глубоким чувством, и оба поцеловались.

— Ха, — сказал Лоренц, уверенный в себе. — И при этом ты никогда не хотела влюбляться, тем более в Торина.

Ширли немного помялась.

— Признаюсь, я так не планировала. Я действительно немного недооценила ситуацию.

— Значит ты наконец признаёшь, что, в конце концов, поняла силу истинной любви? — спросил Лоренц с театральным жестом.

— Не переусердствуй, — прорычала Ширли, а Лоренц поморщился.

— Ладно, — успокоил Торин. — Мы все знаем, что любовь нельзя запланировать, но я рад, что сегодня вечером нахожусь здесь. Дома не смог бы выдержать ни минуты.

— Как он? — спросила я.

У меня даже получилось выговорить предложение не колеблясь.

— Без изменений, Сельма, без изменений, — прошептал Торин и выпрямился. — Изменилась только мама. Она злится, и выплескивает свою злость на каждого, кто рядом с ней. Мой отец как можно чаще покидает дом и остается в нашем филиале в Штатах. Мне жаль Эльзу, она помогает как может, но если мама продолжит вымещать на ней злость, то и она скоро уволится.

— Наверное, по-прежнему во всем виновата я, по крайней мере, в ее глазах, — вздохнула я.

— Это так, — серьезно сказал Торин. — Но сейчас Ладислав Энде для нее как бельмо на глазу. Она потребовала от него, чтобы Адаму оказывали подобающие почести. В конце концов, он пожертвовал собой ради Ладислава Энде. Но он не реагирует на ее требования, и мне кажется, это вопрос времени, когда мама взорвется. Тогда в этот момент лучше не находится рядом с ней.

— Я бы хотела его увидеть, — напрямую сказала я, но тут же испугалась своих слов. — Я не теряю надежды отыскать эликсир, но, если у меня не получится, я бы хотела еще раз увидеть его, прежде чем… — я сглотнула, на глаза выступили слезы. — … прежде чем все закончится, — в конце концов, устало сказала я.