Янош кивнул.

— Да. Не только сейчас, а уже раньше, в купальне.

— Могли бы об этом упомянуть, — сухо произнёс я. — Это могло бы помочь!

Позади нас вниз опустили лестницу, и Эберхард первым бросился спускаться вниз; он сразу же устремился к Яношу. Ещё прежде, чем Эберхард успел хоть что-то сказать, Янош протянул ему дочь.

Эберхард убрал в сторону плащ Яноша. В нём лежала Зиглинда, её правая половина лица была окровавлена, а глаз начал заплывать.

— Посмотрите, что с ней сделали! — выкрикнул хозяин постоялого двора, сверкая на Яноша глазами.

— Радуйся, что она жива, — тихо сказал Янош.

Он протянул руку, как будто хотел прикоснуться к лицу Зиглинды, но хозяин постоялого двора попятился назад. В этот момент из шахты у наших ног раздался далёкий, продолжительный предсмертный вопль, за которым последовала яркая вспышка молнии и такой грохот, как будто рушится мир.

Кроме Зокоры, все вздрогнули.

— Что это было, ради семи адов пламени? — спросил я.

— Он, для того чтобы открыть дверь, принёс в жертву кого-то другого, — объяснила Зокора. — Этого следовало ожидать.

— Что вы знаете о двери?

— Достаточно, — произнесла тёмный эльф.

Я заморгал, когда внезапно понял, кого очертила серебренная магия Лиандры: та стройная фигура, которая попала ночью в магическую ловушку Лиандры, была никем иным, как нашим тёмным эльфом. Оглядываясь назад, я недоумевал, как мог неверно истолковать пол серебреной тени. Теперь мне казалось это совершенно очевидным.

— Кто вы? Что вы здесь делали? — спросил я.

Зокора взглянула на меня.

— Любопытство опасно. Я уже говорила.

Я потерял терпение.

— Не хотите наконец ответить!

Моя рука легла на рукоятку Искоренителя душ, и я почти его вытащил.

Она покачала головой и подняла руку.

— Моё любопытство. Я увидела, как позапрошлой ночью борон крадётся в башню и захотела узнать, что он там ищет, потому что, когда он вернулся, он пах холодными пещерами, а это хорошо знакомый мне запах.

— Вы знали об этой комнате! — обвинила её Лиандра, указывая на дверь в кабинет старого коменданта.

— Да, — сказала она. — Примерно четыреста лет назад я уже один раз делала здесь привал и смогла спокойно осмотреть здание. В то время здесь никто не жил, — она посмотрела на шахту у наших ног. — Однако эту комнату я тогда не нашла.

Я раздражённо посмотрел наверх, где когда-то начиналось царство богов.

— Во имя богов, вы могли бы проронить хоть слово!

Она склонила голову на бок.

— Зачем? Меня это не касалось.

— А теперь? — спросила Лиандра.

— Теперь это стало моим делом. Он убил Ригварда.

— Я думал, вам не нравятся люди!

Зокора резко повернулась ко мне, её глаза пылали тем же зловещим красным светом, как и у Лиандры.

— Я такого никогда не говорила! У вас есть свои ошибки, и я имею право сказать вам о них, но я никогда не говорила, что вы мне не нравитесь! Напротив, это люди могут затронуть и согреть моё сердце, а не мои братья и сёстры!

— Вам нравился Ригвард? — тихо спросил я.

— Да, — сказала она, — И я смогла бы его полюбить. Он учился, и мы разговаривали, казалось, он понимает. И он отдал за меня свою жизнь. Женщина, которая в него стреляла, принадлежит мне.

Затем она наклонилась и схватилась за верёвку, что вела в шахту.

— Не сейчас, — тихо сказал Янош. — Сначала нужно подготовиться. Я считаю, что он способен оставить какую-нибудь ловушку. Мы вооружимся и последуем за ним позже.

— Судя по вашим речам, кажется, вы тоже хотите отомстить, — удивлённо констатировала Лиандра.

— Да, — подтверждая кивнул Янош. — Он меня обманул, — он посмотрел в сторону Зиглинды, которая всё ещё завёрнутая в его плащ, лежала без сознания в руках отца.

— Вы её спасли, но всё же держитесь от моей дочери подальше, потому что это из-за вас она оказалась в таком положении, — решительно сказал Эберхард.

Янош долго смотрел на него.

— Конечно, мне это не нравится, но решать вам.

Затем он наклонился, чтобы поднять свой окровавленный меч, и замер, когда Лиандра подняла руку.

— Вы боитесь, что я ударю вам в спину? — он выпрямился, пристально глядя на неё. — Хорошо. Может хотите сразу меня повесить?

— Как мы можем быть уверены, что…

Он прервал её.

— Сэра, я клянусь душой моего отца, что не подниму клинка против вас, пока вы сами не нападёте на меня!

— Поклянитесь, что вы будете нам товарищем по оружию, пока этот мужчина, барон, не умрёт. Мы, в свою очередь, клянёмся, что дадим вам неделю времени, прежде чем откроем на вас охоту, — холодно сказала Лиандра.