Я немного отошёл в сторону, и Лиандра последовала за мной.

— Проклятье, вот это скорость, — сказал я.

— Звучит так, будто ты ей восхищаешься, — вставил Янош, присоединившейся к нам.

— Да. Но, пожалуй, она могла бы извиниться.

— Не думаю, что тёмные эльфы знают это слово, — улыбнулась Лиандра.

— Яд и магия. Это парень нравится мне всё меньше, — сказал Янош.

41. Зимний храм

Я пошёл первый и открыл дверь в древний храм гномов, который варвары использовали для своей неописуемой магии.

Ничего не произошло: не было ни яда, ни молнии, ни другой какой ловушки. Я подал знак остальным и медленно двинулся вперёд, внимательный, осторожный и на чеку. Однако она появилась позади, из стены. Это был очень редкий талант, способность передвигаться сквозь камень. Она вонзила мне кинжал в спину, чуть не задев позвоночник, так что я с трудом избежал судьбы Вароша, а когда ударил Искоренителем душ в ответ, то попал лишь в камень.

— Что случилось? — спросила Лиандра позади меня.

Видимо она совсем не заметила нападения, всё произошло настолько быстро.

— Оставайся там.

В этот раз она появилась сверху, со злорадной усмешкой на лице, когда втыкала мне свой кинжал в плечо. Позади меня раздался тихий звук, и она упала рядом со мной с застывшей усмешкой на землю, двигались ещё только её глаза. В них читалось удивление и неверие.

Подошла Зокора, бросила взгляд на кровь, вытекающую из моей раны и убрала небольшую духовую трубку. Она наклонилась над женщиной, осторожно вытащила маленькую, чёрную стрелу из её шеи и схватив за волосы, потащила вдоль коридора из храма.

— Иди за мной, — сказала она.

Я следовал за ней, как мог.

Может всё дело было в холоде, но сильной боли я не испытывал. Однако это ещё придёт.

Всё то время, пока Зокора очищала мои раны и накладывала повязку, «дочь» барона лежала рядом на земле в том же положении, как будто заледенела. Но она была лишь парализована. Живая и здоровая, только не способная двигаться.

Все молчали, прекрасно помня угрозу Зокоры, высказанную в её адрес.

После того, как она меня перевязала, она взяла женщину и ушла глубже в пещеры. Я ожидал услышать какие-нибудь крики, но Зокора вернулась через несколько минут.

— Что вы так смотрите? — спросила она.

— Вы сказали, что хотите её пытать, — ответила Лиандра.

— Я и собираюсь. Возьму её с собой в свой город, — она улыбнулась. — Если хорошо о ней заботиться, она, возможно, протянет пару лет. Ученицы всегда благодарны за объекты, на которых можно потренироваться. На ней они могут научится и тому и другому: искусству исцеления… и искусству пыток.

Не только я сглотнул, когда она это сказала.

— Почему у вас эта склонность к пыткам? — тихо спросил я её позже. — С чем-то другим я бы смог примериться, но это…

— А разве в ваших королевствах нет мастеров пыток? — спросила она и действительно выглядела удивлённой.

— Есть.

— Я пытаю не ради удовольствия или чтобы удовлетворить свою прихоть, — она посмотрела на меня. — Это трудно объяснить. Благодаря нашему дару врачевания можно кого-то долго пытать, а затем снова исцелять. Не обязательно, чтобы это был смертный приговор, но наказание, оказывающее достаточно длительное воздействие, чтобы наказуемый на протяжении столетий больше таким не занимался. Для того, чтобы можно было кого-то исцелить, сначала нужно точно знать, что можно повредить, а что нет.

— Полностью исцелить?

— Да. В большинстве случаев. Только правитель города может приговорить эльфа к окончательной смерти. У нас нет темниц. Когда пытка заканчивается, и правонарушитель исцелён, он заплатил за свои преступления и снова свободен.

— Я этого не знал, — сказал я.

Эта мысль всё ещё наполняла меня ужасом, но её ответ представил дело в ином свете.

— Поэтому я тебе говорю, — ответила Зокора. Она замешкалась. — Другим бы я не стала объяснять.

— Спасибо.

— Забудь, — она улыбнулась кровавыми зубами. — Два.

Земля под нашими ногами слегка завибрировала, от потолка над нами оторвались куски камня и лёд.

— Проклятье! — выкрикнул я и побежал, Янош и Лиандра не отставали.

На другой стороне коридора, ведущего в храм, находилась дверь. Я выбил её ногой, и передо мной оказалась последняя дочь барона. Она удивлённо подняла взгляд и умерла. Это Янош, промчавшийся мимо, расколол ей голову топором.

Посреди комнаты стоял Бальтазар и смеялся.