— Мне нужна ваша помощь.

— Зачем мне вам помогать?

Её тон говорил о том, что ей не интересен ответ.

— Потому что я думаю, что волчья тварь не будет делать различий между нами, жалкими людишками и благородными тёмными эльфами.

— Это ирония?

Теперь я удивился. Она только что прочитала мои мысли?

— Почему?

— Потому что я знаю, что вы придаёте себе важности. И не верите в то, что более ущербные, чем эльфы.

Я посмотрел на неё.

— Да, это была ирония.

В ответ она окинула меня пронзительным взглядом. Потом встала и размотала поводок Ригварда.

— Мой меч.

Он молча протянул его ей. Потом сказал:

— Я пойду с вами.

Она остановилась и повернулась к нему лицом.

— Нет, — он снова медленно сел.

— Но почему?

— Это не для тебя. Ты будешь нам только мешать, — она обратилась ко мне. — Так же, как вероятно и ты.

Я неопределённо махнул рукой.

— Я сам понесу ответственность.

Снова этот пристальный взгляд.

— Это, — сказала она, — не ирония.

Я серьёзно кивнул.

— Тогда идём.

Я посмотрел в сторону разбойников. Они как раз громко жаловались, что Зиглинды нет поблизости.

— Ещё один момент.

— Чего ты хочешь, старик? — спросил Янош с широкой усмешкой на губах. Уже пропил свои деньги, и хочешь теперь стырить у нас?

Я остановился рядом со столом разбойников.

— Подумал, дайка спрошу, есть ли у вас мужество сразиться с оборотнем.

Один из разбойников вскочил на ноги, но Янош, не глядя, подал ему знак и тот снова сел.

— Оборотней не существует, — наконец произнёс Янош.

— Хорошо, значит мы охотимся на большую собаку. Тем лучше. Итак, Янош, Тёмная рука, достаточно ли у вас для этого мужества или его хватает только на то, чтобы нагнать на постоялый двор страха?

— Что-то ты уж очень смелый, если как говоришь, я нагнал страха, — тихо сказал он.

В его голосе слышалась угроза, а глаза смотрели на меня так, будто он пытался придумать, куда приставить кинжал, когда он будет полосами срезать с меня кожу.

Я не ответил.

— Или это потому, что ты уже такой старый, и тебя больше не волнует, если вдруг умрёшь? — задал он следующий вопрос.

— Мне нравиться жить так же, как и вам.

— Оборотень привык к молоденьким, сочным косточкам. Скорее всего, он всё равно не захочет жрать старого, жёсткого солдата. Ты ведь был солдатом, верно?

Я кивнул. Нет причин это скрывать.

— Да.

— Уже служил в конвое?

Я не знал, куда он клонит, но подтвердил его предположение.

— Да, но это было давно.

— Да, давно. Около двадцати пяти лет назад.

— Это важно?

— Я ещё не знаю.

Его тёмные глаза заблестели.

— Я однажды уже видел тебя, старик.

— Я уверен, что мы не знакомы.

— Охотно в это верю, — он посмотрел на своих людей. — Вы останетесь здесь и продолжите нагонять страх, — мужчины рассмеялись, хотя с любопытством на него посмотрели. Было ясно, что он их удивил.

— Но не больше, чем вчера и позавчера. И руки прочь от девчонки. Она принадлежит мне, — он встал. — Я заберу себя шкуру, старик.

— Он? — недоверчиво спросила Лиандра, когда я вернулся с Яношем к нашему столу.

— Да, я. Что такое? Я тебе не нравлюсь, детка? Слишком хорош для эльфов? — ухмыльнулся Янош.

— Ты воняешь, — сказала Зокора, и Лиандра усердно закивала.

— А ты нет?

— Нет. Запах оставляет след, и некоторые твари, что живут в наших пещерах, не видят свою пищу, а вынюхивают её. Поэтому я не воняю, — как будто это было логическим выводом.

— Любой человек будет пахнуть, если запереть его на три дня в такую дыру, — настаивал Янош.

Я украдкой его разглядывал.

Если я не слишком ошибался, у него было удивительно хорошее настроение, и он великолепно развлекался.

— Я не человек, — нетерпеливо ответила Зокора и встала из-за стола. — Но, возможно, собаке понравится твой запах, и она сожрёт тебя первым.

— О тебя она сломает зубы.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Это оскорбление или комплимент? — наконец захотела она узнать.

— Не хочется признавать, но это комплимент.

Янош поклонился, шаркая нагой.