– Мы их стесняемся... – произнесла пегаска, в голосе которой проскользнула смешинка. – Кажется, комната Агнара слева...

– Справа! Справа! – закричал Алгамир.

– Справа, – поправилась пони. – Значит, нам налево.

Она опустилась на все четыре, чтобы легче было подниматься по ступенькам. Агнар заметил, что и она, кажется, уже отошла от шока... Или проявила его в своей особой форме. По крайней мере, наверх кобылка взбежала бодро, и толкнула дверь передними копытами.

– Мать моя Луна!

Заглянувший через её голову Мирдал не смог сдержать улыбки. Комната представляла собой небольшое помещение, сверху донизу заваленное хламом, от которого не была свободна даже кровать в углу и письменный стол. Хлам представлял собой скомканные бумаги, свитки, посуду, старые табуретки, какая-то одежда...

– Мы её используем как склад, – виновато пояснил Алгамир, вставший позади гостей. Мирдал мимоходом отметил, что перемещался зелёный исключительно на задних.

– Ерунда! – решительно воскликнула пегаска и взмыла к потолку. – Поберегись!

Поднятый её крыльями ветер освободил не такой уж и большой участок комнаты – лишь путь до кровати и её саму. На большее сил не хватило – она рухнула на кровать и потянулась.

– Спасибо, – улыбнулся Мирдал дракончику, принимая от него плед. – Ты не оставишь нас? Мы пережили нападение навов...

– Навов? Я думал, их уже всех изгнали... Впрочем, они очень живучи, – Алгамир отошёл за дверь. – Но, тут вы можете не опасаться этих чудовищ. Дом под защитой.

– Это прекрасно! – Мирдал оглянулся на огороженное ставнями окно, за которым чувствовался слой энергетики, напоминавшей установленный недавно слой вокруг Утгарда, разве что потоньше. – Ну и... Если появится ваш учитель, предупредите его, чтобы он не будил нежданную гостью, пожалуйста... Она обо всём ему расскажет, как проснётся и отдохнёт.

– Алгамир нашёл в себе силы только кивнуть и удалиться со смятенным выражением на морде, но на самом деле Мирдал подразумевал лишь буквальный смысл в своей фразе, и, заперев дверь, лишь тихонько пристроился подле кобылки, задумчиво, но бесшумно разгребая лапой размётанный хлам.

– Мирдал... – Хелли ткнулась ему мордашкой в бедро и с силой фыркнула носиком. – Я так испугалась... Это была очень опасная игра.

– Кто-то проговорился, что её возбуждает страх, – золотой прилёг рядышком, приобняв голову пони лапками и положив её себе на грудь подле шумно бившегося сердечка. – Но, если ты не хочешь подвергать себя риску, я сочту это весьма разумным поступком.

– Это была твоя идея – купаться! – вздрогнула пегаска. – Всё, теперь я буду тебя брать в ванную с собой... Месяц! Нет, год!

Она осторожно просунула копытце к задним ногам и прикоснулась к ним.

– О-о-ой... Эти щупальца были СЛИШКОМ большими, – простонала она, слегка нажав копытом на свою щёлку. – Знаешь, Мирдал...

Она лукаво прищурилась и другим копытом приобняла дракона за шею.

– В жеребячестве мама, когда у меня что-то болело, целовала больное место – и всё проходило.

Мирдал решил скомпенсировать прошлый момент, когда он обошёлся без шутки – всё же надо было разряжать постепенно обстановку. Даже если это немного разозлит пернатую – это будет лучше кататонического ступора.

– Я так глубоко губами не дотянусь, – произнёс он с совершенно серьёзной мордахой. Подначивание возымело нужный эффект – Хелли вся засияла и чуть сдвинулась назад.

– А я видела, как тебя возбуждали щупальца... Может, в следующий раз мне стать осьминогом?

Она внезапно перевернулась на живот и её крылышки скользнули по животу Мирдала, пёрышками будоража дракона. Тот негромко засмеялся, вцепившись передними и задними лапами в старое покрывало, которым была застелена кровать, а пони пустила в ход оба крыла, щекоча ими сразу грудь, живот и... Низ живота Мирдала, причём сама она от этого испытывала не меньше веселья, чем он. Может, это было безумием – так спасаться от страхов, но кто бы вышел из пережитого ими в здравом уме?

– Мхохожет я тоже от страхаха! – Мирдал с большим трудом вырвался из хватки своей особенной, да и то только лишь потому, что даже под жуткими пытками ему хватило немного координации ответить ещё большей щекоткой своей поняшке, просунув ей хвостик между ножек. – Это моё щупальце! – Перекатываясь на заартачившуюся от безумного хохота пони, дракоша повозился глубоко в ней кисточкой.

– Арх! Хочешь, чтобы я его тоже откусила? – фыркнула пони. Внезапно она вся дёрнулась, приподнявшись, и упала на передние, чтобы перекатиться на бок и специально подставить себя под кисточку Мирдала. – А вдру-гуг-уг он распространи во-во мне свои семена, и они прорвут мне... Ха-ха-ха... Грудь и сожрут нас?!

Она завертелась, взвизгнув, словно поросёнок, и запрокинула голову, смотря на Мирдала счастливым взглядом.

– Селестия и Вышний, как у тебя только воображения на такие страсти хватает... – Со стороны можно было увидеть лишь то, как золотой дракоша мягко обнимает свою возлюбленную, поглаживая ей гривку и ушки, зато внутри поняши бушевал настоящий навий дискордов хаос. Отчаянно распрямляя и поджимая копытца, крутясь и изворачиваясь, хохоча в объятиях золотого солнышко счастливо и безумно, пегасочка вдруг распрямила все свои конечности и, завыв, омочила Мирдалу хвостик... И постепенно затихла, когда он его вынул, счастливо обняв подушку в форме плюшевого чёрного зверька в доспехах.