В чём я сомневалась.

Мои слова вызвали недовольный гул и даже шипение. Одна особа, имя которой я не буду называть (Лена), зашла так далеко, что даже запустила датское печенье мне в голову. Выпечка в роли снарядов... Кто бы мог подумать. К счастью, я поймала его до того, как оно попало в меня. Вишнёвое, ням-ням.

— Ладно, ладно! Успокойтесь. — Господи, эти дамы. И я использую термин «дамы» с небрежностью. — Правда в том, что я действительно не знаю, что происходит между нами.

— Ну, а как ты думаешь, что происходит между вами двумя? — спросила Энн, воруя половину моего десерта. Девушке просто повезло, что я люблю её.

— Хороший вопрос. Как я понимаю, существует несколько вариантов. — Я остановилась, чтобы откусить кусочек. О, такое золотистое, маслянистое, слоёное, пагубное блаженство — уже третье за день. Казалось, мой самоконтроль ослабел во всех сферах. Мне стоит следить за этим, иначе моя задница будет в два раза больше моего живота. С другой стороны, золотистое, маслянистое, слоёное, пагубное блаженство делает меня такооой счастливой, и в самом деле, разве смысл жизни не в счастье?

Держу пари, они будут ещё вкуснее с беконом сверху.

— Продолжай, — сказала Эв, причудливо хлопая в ладоши. — Расскажи нам обо всём.

— Ладно. Во-первых, я могла бы использовать его для секса, — призналась я, такое заявление вызвало несколько охов и ахов, и парочку хитрых улыбочек. — Ничего не могу с собой поделать. Детские гормоны превратили меня в какую-то нимфоманку, а он такой красивый и горячий, и мне хотелось бы отметить, что это он всё начал. На этот раз я не преследовала его. И, честно говоря, вы понятия не имеете, насколько приятно ощущается эта борода. То чувство, когда эти шелковистые, щетинистые волосы трутся о внутреннюю поверхность бёдер и…

— Тпру! — Энн прикрыла уши. — Прекрати.

— Извини.

— Боже. Жаль, что вся эта фигня с нимфоманией не случилась со мной, — сказала Лена. — Я просто стала ещё более одержимой пирогами. Так несправедливо.

— Хм.

— Повезло, что Джим любит большие груди. Он, как ребёнок на Рождество, играет с этими дыньками. Не могу отлепить его руки от них.

— Они чертовски впечатляют, — сказала я, вытирая руки салфеткой. — Мои раздражают меня до чёртиков. Я обычно даже не беспокоюсь о лифчике, но теперь у меня внезапно появились эти висящие штуки размером с яблоки. Не круто.

— Каков второй вариант истории «ты и Бен»? — спросила Эв.

— О. Ну, во-вторых, мы можем двигаться не спеша и попытаться быть парнем и девушкой, но я не знаю. У него дурная привычка менять своё мнение, когда дело касается меня. — Я смотрела в пустоту, погрузившись в размышления, но так и не пришла к какому-либо решению. — В-третьих, в конце концов мы будем родителями, и это должно быть на первом месте, что бы ни случилось. Итак, перечисляя всё это, я расставила варианты в порядке возрастания или что-то в этом роде. В любом случае, если он снова разобьёт мне сердце, у нас могут возникнуть проблемы. Поэтому мой вопрос, учитывая, что вы все настаивали на том, чтобы зайти так далеко, стоит ли мне даже пытаться построить что-либо помимо дружбы с этим человеком?

— Он разбил твоё сердце вдребезги? — глаза Эв заблестели. — Это просто ужасно.

— Я испытывала... испытываю целый спектр чувств к нему. Каждый раз, когда он шёл на попятную со мной, было больно. — Я снова рухнула в своё кресло, расслабляясь, давая моему полному животу возможность всё переварить. — Ох, мальчишки — отстой. Такова жизнь. Что тут поделаешь?

— Говоришь, как истинная студентка факультета психологии, — сказала Эв с улыбкой.

— Спасибо.

Блондинка потянула свой конский хвостик. Милая нервная привычка.

— Мне жаль, что тебе причинили боль. Наверное, мне не стоило давать тебе его номер. Я знала, что он не заводит отношений.

— Перестань, — возразила я. — По правде говоря, я была слегка одержима им. Так или иначе я бы встретилась с ним снова. Он просто запал мне в душу. Я даже не думала, что мне нравится определённый типаж мужчин, но каким-то образом он именно такой.

— Всё равно он должен был подумать о том, чего он хотел, задолго до того, как он и его сперма появились в твоей жизни. — Энн сощурила глаза в такой чрезвычайно знакомой манере.

— Ты его любишь? — спросила Лена, наклонив голову набок.

Я уставилась в потолок, мой мозг кружил в вихре.

— Ах, как я уже сказала, у меня есть чувства к нему.

— И эти чувства — любовь?

— Я не хочу отвечать на этот вопрос.

— Нет? — Эв поставила чашку на стол и упёрлась локтями в колени.

Меня окружили доброжелательные друзья. Теперь я поняла, почему Энн так восхищалась этими девушками. Они были настоящими, добрыми и забавными. И хотя было приятно осознавать, что они беспокоились обо мне, я сжалась в своём кресле от мысли о том, что придётся выставлять на обозрение наше с Беном запачканное, если не полностью грязное, бельё. Я едва справлялась со всей этой ситуацией в своей голове, и под «едва» я имела в виду «не совсем».