И весь этот ливень металла летел не в Киру, а куда-то выше и дальше. В сторону ботов, которых неожиданно-неприятное событие застало на лишённом укрытий пространстве.

Пальба, мгновенно начавшись, стихла так же мгновенно, и воцарившаяся тишина, как принято говорить, оглушила. Никогда ещё поблизости от ушей Киры не гремели всего-то за несколько секунд сотни выстрелов. К тому же, эти самые уши ещё не отошли от недавних шумных приключений.

Но всё это не помешало ей расслышать, как из кармана, в котором лежала рация, донеслось:

— Ошибка, может хватит уже валяться?! А ну пулей в машину, пока новые не набежали!

Переспрашивать Кира не стала. Вскочила, рванула, не оглядываясь. Напряглась, ожидая множество выстрелов в спину, но нет, боты вели себя мирно, или, говоря правильнее, мёртво.

Неудивительно, ведь после настолько изуверского ливня пуль за фонтаном не могло остаться ни намёка на белковую жизнь.

К машине Кира подбежала в тот миг, когда передняя правая дверь резко распахнулась. За ней располагалось пустое пассажирское сиденье, а чуть дальше, как обычно, ещё одно, для водителя.

И водительское место было занято. На нём сидел незнакомый мужчина лет двадцати пяти. Не сказать, что красавец, но телосложение спортивное и черты лица интересные, местами оригинально-привлекательные. Главное, что приковывало внимание — умные, проницательные глаза с насмешливыми искорками. Люди с таким взглядом скучными не бывают.

Несмотря на летнюю жару, на незнакомце было надето длиннополое чёрное пальто, а его голову прикрывала шляпа того же цвета.

Не сводя с Киры внимательно-ироничного взгляда, Посредник знакомым и чистым, неискаженным радиосвязью голосом, сказал:

— Попугай в трусах.

Забираясь в машину, Кира, несмотря на сложности с физическим и психическим состояниями, не смогла не обратить внимание на чудовищную толщину её двери. И это оказалась не единственная странность, сразу же бросившаяся в глаза. Девушка отметила, что здесь не только бронированный кузов и стёкла, но и всякого другого хватает. Такого, что на гражданской технике находиться не может, а на военной такое всегда выглядит угловато-топорно, нарочито-грубо.

Здесь же не просматривалось ни малейшего намёка на солдафонский примитивизм. Складывалось впечатление, что боевую технику поручили спроектировать дизайнеру гражданских автомобилей. И не какому-нибудь, там, модному специалисту по ширпотребу, а выбрали из тех, для которых слово «„вкус“», несмотря на тенденции современной моды, не бессмысленный набор букв. Всё выглядит продуманным до мелочей, уместным, функциональным, но при этом идеально-удобным и до того утончённо-роскошным, что не каждый шейх такое может себе позволить.

Кира из-за проблем с правой рукой не сумела быстро справиться с дверью, а машина не стала дожидаться, рванула с места. Именно рванула, будто прыгнула. Так срываются со старта гоночные автомобили, но никак не бронированные гиганты. Это ведь не спорткар, это почти микроавтобус с тремя рядами сидений, где два задних обращены друг к другу. Так поступают в лимузинах, вот только в них потолок ровный, а здесь с него свисает задвинувшийся внутрь оружейный модуль и управляющие им устройства.

Они уже заворачивали в переулок, выходивший на площадь, как где-то позади вновь загремели выстрелы. По корпусу дважды ударило, но звуки эти ничем не напоминали те, которые Кира выслушивала при обстреле машины Антея. Там это походило на попадания по ржавой жестянке винтовочными пулями, а здесь, будто бросаются сушеными горошинами в лобовую броню танка.

— Твои друзья сильно разозлились, даже на спецтранспорт руку подняли, а это для них всё равно, что верующему в икону плюнуть, — довольно-насмешливым тоном заметил Шестьдесят Второй и покосившись на пассажирку, высказал очевидное: — Ты нереально плохо выглядишь.

— Ага. Мне надо было накраситься. Знаю.

— Шутница, что у тебя с шеей? И как рука? Лечить пробовала?

— Как раз искала подорожник, когда ты подъехал.

— Чтобы приложить?

— Нет, блин, обычно, я его курю. Вот зачем ещё, по-твоему, нужен подорожник?!

Это были не те слова, которые Кире хотелось сейчас высказывать, но, откровенно говоря, она не могла разобраться, с чего в такой ненормальной ситуации, вообще, следует начинать. Свалившиеся на голову новости следует анализировать долго и вдумчиво, перебирая разные варианты построения линий диалога.

У неё к Шестьдесят Второму накопилось много вопросов. Очень много. До такой степени много, что даже она, помешанный на вычислении всего и вся человек, почти безвылазно живущий в мире цифровых расчётов, не может и приблизительно сказать — сколько же их всего.