Александра расчувствовалась, и тонкая слеза показалась в уголке глаза. Она моргнула и уставилась на площадку слегка затуманенным взором:

– Если не было аварии, Бриз, то что должны были сделать с женщиной такое, чтобы вычеркнуть из памяти самых дорогих ей людей?

– Я не знаю, - его ответ прозвучал тихо. Он чувствовал неловкость, не имея ни малейшего понятия, как вести себя с Александрой в такой момент. Он даже не подразумевал, что его Пуля настолько чувствительна и ранима. Ему захотелось обнять ее, прижать к себе и пообещать, что она такого горя никогда не познает. Ему хотелось помечтать, но она вырвала его из призрачных надежд всего одной фразой.

– У меня не будет детей, - и как ни в чем не бывало продолжила путь, не оборачиваясь и все больше удаляясь от Ивана.

Она шла быстро, даже быстрее, чем следовало, ненавидя свою слабость и переживая за Марию, словно это была не чужая женщина, а близкий человек. Она объясняла себе это тем, что за последние две недели думала о Марии чаще, чем о ком-либо другом и даже чаще, чем о родителях. Не давая себе отчета в том, что Мария была той частью ее сознания, которая не желала показываться окружающим и пряталась глубоко-глубоко в недрах ее собственных противоречивых желаний. Желаний быть женой, матерью, желаний не испытывать ни боли, ни разочарования. Она даже не хотела думать о том, что стало бы с ней в подобной ситуации. Выдержала бы она или сдалась? Разум подсказывал, что она бы боролась до конца, но вот сердце боялось признаться, что в Александре было больше бравады, чем искренней дерзости. Разве не испытывала она страха, находясь на месте преступления? Да каждый раз! Только научилась справляться с эмоциями. Разве она не боялась копаться в сознании преступников, пытаясь находить ответы и погружаясь в самое темное, что только может быть в человеке? Еще как! Но и получала от этого невероятное, практически шизофреническое удовольствие: ей нравилось не только уничтожать злые замыслы, но и проникаться этой легкой червоточинкой присущей каждому человеку.

Она часто раздумывала о том, почему людям так нравится смотреть фильмы ужасов, триллеры и те же детективы? Только ли из-за интриги и волнительного сюжета? Только ли из-за желания угадать кто убийца? Может причина еще и в том, что в каждом человеке живет маленький чертик, наблюдающий за всем со стороны и питающийся негативными проявлениями общества, а фильмы - это не что иное, как их проекция? Вопрос лишь в том, выберется лично твой чертик наружу или нет. Александра не раз думала об этом, приходя к выводу, что в основном преступники - это люди с напрочь сбившимися ориентирами. Люди, чьи чертики выбрались наружу и теперь делают что хотят. Однако оставались маньяки и просто те чудовища, что испытывали удовольствие от убийств. В них не было ничего хорошего. Они были как полностью сгнившие яблоки и вернуть их к прежней жизни уже не было возможности. Она задалась вопросом: а люди, уничтожившие память Марии из какой категории?

За размышлениями она не заметила, как дошла до нужного дома. Иван был рядом и ни обмолвился ни словом, но она и не желала говорить о своей минутной слабости - было и прошло.

Дом представлял собой классическую постройку панельного типа и напоминал ее собственный как снаружи, так и изнутри. Те же обшарпанные стены, старые потерявшие цвет перила, ступеньки, обсыпанные сигаретным пеплом и лифт похожий на доисторическое чудовище. Он так же скрипел и возмущался, пока они поднимались на третий этаж.

– Готова?
– зачем-то поинтересовался Иван. Александра не ответила и нажала кнопку звонка. Ожидание затянулось, и они уже собирались уйти, когда услышали за дверью тихий испуганный голос.

– Кто вы?

Сомнений не было - адрес верный. Александра это чувствовала. Она сделала шаг назад от двери, давая возможность Марии лучше себя разглядеть:

– Здравствуйте, Мария. Я частный детектив Александра Селиверстова и мне нужно с вами поговорить по поводу аварии.

Нет ответа.

Иван переминался с ноги на ногу, Александра оставалась невозмутимой и ждала.

– Я ничем не могу вам помочь.

Мария была напугана, и Александра понимала это, а потому, как можно более учтиво произнесла:

– Я знаю, что вы потеряли память и вам сейчас нелегко, но я могу помочь.

Тишина.

– Мария, мы знаем про ваши сны.

Иван придвинулся вплотную к двери:

– Мы хотим помочь во всем разобраться.

Молчание.

Александра представила, как Мария стоит, облокотившись о стену: напряженная и растерянная. Ее губы искусаны до крови, сердце колотится от волнения, а пальцы нервно сжимают дверную ручку. Александра знала, что Мария может открыть незнакомцам. Ее нужно было лишь немного подтолкнуть. Детектив достала из сумочки сложенный лист, развернула и приложила к дверному глазку таким образом, чтобы Мария могла прочесть написанное. Прошло не больше тридцати секунд, после чего дверь распахнулась, и они услышали надрывный голос:

– Вы правда вернете мою семью? Правда?

Глава 1

7

В целом, Мария оказалась именно такой, какой Александра ее и представляла. Средний рост, астеническое телосложение, обыкновенное круглое лицо с маленькой родинкой слева от переносицы, тонкие губы. Словом, внешность непримечательная, если бы не глаза. Они были удивительного зеленого оттенка близкого к изумруду. А еще жгуче-черные волосы, напоминающие о восточных красавицах и абсолютно не вязавшиеся с образом такой простой женщины.

Одета она была неброско: домашнее платье цвета песочного печенья и жилетка на тон светлее. В квартире было прохладно, но не настолько, чтобы носить утепленную жилетку. Вероятно, дело было в холоде, идущем изнутри ее опустошенной души.

Она сидела, вжавшись в спинку дивана и всхлипывала. Несчастная женщина держалась из последних сил и Александра не знала, с чего начать разговор. На выручку пришел Иван, как всегда галантный и тактичный. Он сел напротив Марии:

– Я считаю своим долгом помочь вам всем, чем смогу. Не бойтесь. Нас никто не услышит. Мы с Александрой гарантируем: все, что вы сочтете нужным сообщить, останется между нами. Понимаю, вам трудно поверить незнакомым людям, тем более доверить свои переживания и поэтому, если хотите, можете сначала задать вопросы нам. Любые.