– Не поделили чего с Кастетом?

– Нет, что Вы, - я на секунду замялся, стоит ли все рассказывать? Не такие уж мы и хорошие знакомые с Семенихиным, скорее у нас есть общие хорошие знакомые,

– Компаньонами в одном деле можем быть, вот и навожу справки.

– Это ты про Точмашевское серебро сейчас?

Алексей Степанович откинулся на спинку венского стула, наслаждаясь произведенным эффектом. А эффект был. Сам не заметил, но поймал себя на том, что брови удивленно приподнялись, а лицо вытянулось. Семенихин довольно, но беззлобно рассмеялся. Я досадливо наморщил лоб.

– Это что, местная, Фортовская байка что ли?

– Ага, десятилетней давности, хотя, какое там, уже пятнадцатилетней давности.

– И что за байка такая?

Ну, не такая уж и байка, - Семенихин, припоминая что-то, зевнул и потянулся, видно, что водка и на него подействовала благостно, - перед Провалом на Точмаш пришла большая партия технического серебра, вокруг него все и вертелось.

– Нашли?

– Неа.

– Может, и не было никакой партии?

– Была, Танк, была - Семенихин выпрямился, встал из-за стола и как-то торжествующе посмотрел на меня, - я ее лично принимал! Алексей Степанович второй раз за встречу рассмеялся. - И серебро это где-то так и хранится!

– И много? Серебра.

– Центнер, - Семенихин криво усмехнулся.

– Это же сто килограмм или пять тысяч рублей серебром!

– Все верно.

– Погодите, а какой чистоты серебро?

– Проволока прямоугольная. Из серебра марки 99,9. Толщиной два с половиной миллиметра и шириной шесть миллиметров.
– Семенихин каждую фразу как молотком вбивал.
– Упакованными мотками по одному килограмму.

– И что, много кто искал это богатство?

– Много, Танк, много, отметились все, начиная от Дружины и кончая рядовыми бандами. Вот только толку чуть, - Семенихин хитро прищурился.

– И Вы искали?

– Сам не искал, но консультировал много кого, я про Точмаш не меньше директора знал, знатный был институт, с хорошей производственной базой. Полноценный завод, считай.

– На кой им такая прорва серебра нужна была?

– Точмаш много чего делал - четыре вида реле, контакты для разъемов и так, по-мелочи, еще микромашины всякие, гироскопы и все, заметь, по гособоронзаказу.

– Алексей Степанович, стесняюсь спросить - откуда такая осведомленность?

– А я на Точмаше представителем заказчика был, - хозяин тепло улыбнулся и о чем-то задумался, похоже, вспоминая что-то приятное. Задумчивость хозяина, то, что он поднялся из-за стола и пустой графин однозначно намекали на окончание разговора. Я тоже встал:

– Спасибо за информацию, Алексей Степанович, правда, очень помогли.

– Не за что.

Я прошел в прихожую надел сапоги, уже на пороге хозяин как бы невзначай обронил:

– Кастет этот мутный. И ничего не делает без ведома Басова.

– Спасибо, - я крепко и искренне пожал протянутую Семенихиным руку.

Уже на улице, проходя мимо дворника, я сообразил, что представитель заказчика фигура не маленькая, Алексей Степанович, наверняка, как минимум подполковник. Басов этот еще. С Виталькой поговорить про него? Так он лицо подчиненное и заинтересованное, всю достоверность интересом да личным впечатлением затрет. А может ну его, серебро это? Искали, не нашли. С чего Виталька вообще решил, что дело верное? Информация, нужна еще информация.

Погруженный в мысли, бодрым шагом дошел до Колхозного рынка, снова, так сказать. Судя по солнцу, сейчас где-то около часа дня или что-то вроде того. Вон рядом с крайним ларьком дед сидит на складном брезентовом стуле, а-ля раскладушка. Перед дедом, на потемневшем куске орголита, разложены старые латунные краны, барашки к ним, советский посылочный ящик с большими болтами и гайками. Среди прочего старья стоит будильник, точь-в-точь как у меня, только с целым стеклом. Если время выставлено верно, то сейчас 12-45. Еле удержав себя от попытки поинтересоваться ценой будильника, внезапно осознал, что опять иду к торговому дому "Янус". Ну а что, с Семенихиным водки, с Яном Карловичем, если будет как обычно, коньяка тяпнем. Правда, Ян больше рюмки не предлагает, ну оно и понятно, продукт не дешевый. Кстати, отношения с Яном у меня значительно более официальные, чем с Семенихиным, например, взять что-нибудь на рынке к возможному коньяку мне даже в голову не пришло. Обычно в "Янусе" я появляюсь или что-нибудь купить, или продать, первый раз иду чисто по информационному поводу.

Дорога через гаражи много времени не заняла, сухо, по потрескавшемуся бетону идти легко, пересек теплотрассу по хлипкому деревянному мостку с ржавыми металлическими перилами. Минут через пять прошел мимо поворота на "Поляну" и вышел к кафе "Весна", обычная забегаловка, но витрина шикарная, немного в Форте уцелело таких больших стеклянных, двери, кстати, тоже стеклянные, чудо просто. На пороге стоял высокий плечистый парень с дубинкой, похоже, местный вышибала, рядом курила полная крашеная блондинка. Откуда в Приграничье краска для волос? Видимо, оттуда, откуда и все остальное. Трое служивых, по виду патрульных, зашли в кафе, женщина на входе продолжала курить, не продавщица значит или неответственная продавщица. Обогнул кафе, еще немного прошел и вот он, торговый дом "Янус". Янус был товарищ двуликий, про хозяина сего заведения тоже мысли неоднозначные.

Зашел внутрь и словно на склад попал - стеллажи начинаются прям от входа, единственно есть еще пара витрин и прилавок по центру. За прилавком, как всегда, суетился приказчик Яна Вениамин. На улице почти жарко, а приказчик в синем шерстяном свитере, мерзнет, что ли?

– День добрый, Вениамин, Ян Карлович у себя?

Приказчик глянул сначала флегматично, потом, будто что-то вспомнив, приветливо улыбнулся и закивал:

– У себя, у себя, проходи, Танк.

Тоже не понятно, не особые друзья, едва знакомы, можно сказать, откуда такая вежливость? Да ладно, нельзя быть такой подозрительной сволочью, я осторожно обогнул угловой стеллаж и прошел к массивной деревянной двери, ведущей в кабинет Яна. На дверь я обратил внимание еще при первом посещении сего заведения, солидная, жалко в сортах неместного дерева не особо разбираюсь, возможно, дубовая. Даже постучать не успел, из-за двери хозяин Януса уже приглашает зайти.