Шрифт:
Другой
Я силюсь, брат,Да не могу.Первый
Я также. Нет ли луку?Потрем глаза.Второй
Нет, я слюней помажу.«Державные печали»
Рассмотрим образ еще одного царя в произведении – Феодора Иоанновича.
Наследую могущим Иоаннам –Наследую и ангелу-царю!Об «ангеле-царе», Феодоре, Шуйский говорит так:
А что мне было делать?Все объявить Феодору? Но царьНа все глядел очами Годунова,Всему внимал ушами Годунова.«Ангел-царь» отстранился от царских дел, а все державные заботы передал шурину Годунову.
А сын его Феодор? На престолеОн воздыхал о мирном житиеМолчальника.Инок Григорий желает стать царем, а царь Феодор хочет быть иноком и «царские чертоги преобразил в молитвенную келью». Но если ты на троне, то ты царь и несешь все тяготы царских трудов ради общего «блага и праведности», а если ты в келье, то ты инок и ищешь «мирного жития молчальника». Прислушаемся и приглядимся к тому, что рассказывает о трех царях старец Пимен. В начале своего рассказа Пимен говорит о чувствах Иоанна Грозного, «алкающего спасенья» и желающего оказаться в монастыре:
Прииду к вам, преступник окаянный,И схиму здесь честную восприму.Царь Иоанн по-своему кается, признается в совершенных преступлениях. И Григорий, напоминая Пимену о его прежней жизни, подсказывает нам о заслугах Грозного перед державою:
Ты воевал под башнями Казани,Ты рать Литвы при Шуйском отражал,Ты видел двор и роскошь Иоанна!Образ царя Иоанна Грозного оказывается иным, нежели царя Бориса Годунова, и предстает перед нами неожиданно правильным в сравнении с Годуновым и Феодором: он дело свое царское знает и делает, а в злодеяниях своих раскаивается. И далее Пимен говорит о царе Феодоре:
…Он царские чертогиПреобразил в молитвенную келью;Там тяжкие, державные печалиСвятой души его не возмущали.Так где же, в чем же «святость» для человека: в исполнении своих тяжких державных трудов или в уходе от них и их забвении ради своего покоя? Следующие слова Пимена:
Бог возлюбил смирение царя,И Русь при нем во славе безмятежнойУтешилась…– также имеют свой подтекст и возражение: слава не может быть безмятежной, к тому же мы, читатели, знаем, что стало с Русью вслед за таким «правлением», а из слов Годунова к сыну узнаем, кто и зачем обеспечил народу «утешение»:
…Я нынче должен былВосстановить опалы, казни – можешьИх отменить; тебя благословят,Как твоего благословляли дядю,Когда престол он Грозного приял.Надо отметить, как Пимен повествует о неком чуде во время кончины Феодора, когда к нему явился «муж необычайно светел», с которым Феодор стал беседовать и называть его «великим патриархом». Для чего автору нужно описание этого, по словам Пимена, «небесного видения»? А здесь есть важное обстоятельство, которое касается патриарха.
Зане святый владыко пред царемВо храмине тогда не находился.Какой же видится нам сцена кончины царя Феодора? Феодор так желал принять монашеский сан – и теперь, на смертном одре, называет и призывает «великого патриарха», но патриарха нет рядом с ним, и он умирает, не получив от него желаемого. И эта кончина Феодора перекликается с кончиной Годунова, где патриарх, наоборот, подслушивает, что говорит умирающий царь сыну, и приуготовляет для него схиму, которая для него никак не важна и не нужна. Нетрудно понять, где и с кем находится патриарх, когда умирает бывший царь – он рядом с будущим царем и, как мы узнаем, сам готовит и уже, наверное, обсуждает с ним пути достижения Годуновым царского трона. И Пимен в своем рассказе тут же переходит к Годунову:
Уж не видать такого нам царя.О страшное, невиданное горе!Прогневали мы Бога, согрешили:Владыкою себе цареубийцуМы нарекли.Но ведь царь-«цареубийца», Борис Годунов, вырос у прежнего царя-«молчальника», еще одного царя-самозванца.
«Он наготой своею посрамится»
Вернемся к самому началу пушкинской драмы, «московской беде», как ее первоначально предполагал назвать Пушкин.
Москва пуста; вослед за патриархомК монастырю пошел и весь народ.И чуть далее, в той же первой сцене:
Ни патриарх, ни думные бояреСклонить его доселе не могли.И уже во второй сцене, в самом начале «один» из народа говорит:
Неумолим! Он от себя прогналСвятителей, бояр и патриарха.Они пред ним напрасно пали ниц:Его страшит сияние престола.