Потом заходит Дженн и ставит дымящееся блюдо рядом с другими, после чего поворачивается ко мне.

— Ты неважно выглядишь.

— День был насыщенный, — отвечаю я.

— Иди присядь, передохни. Скоро придут девочки, мы все сделаем сами.

Сегодня День Благодарения, и мы собираемся всей семьей в клубе, чтобы отпраздновать. Подойдя к дивану, я плюхаюсь на него. Сил нет. Утром мы праздновали тридцать четвертый день рождения Роама. Дети приготовили ему завтрак в постель и вручили подарок, который мы ему приготовили. Я заказала у местного художника картину на основе моей любимой фотографии Роама, Джаспера и Лолы. На ней Роам сидит на велосипеде, Джаспер позади него, а Лола спереди. Голова Лолы откинута назад на грудь отца, и сама она заливается смехом. Поза Джаспера очень уверенная: одна нога закинута на другую, он упирается на нее локтем и кулачком поддерживает голову, уткнув тот в подбородок. Улыбка Роама выражает настоящее блаженство. Художник написал картину на большом холсте, а я уже подобрала рамку из темного дерева. Открыв подарок, Роам тут же встал с кровати и пошел на улицу к сараю. Вернулся он через несколько минут с инструментами в руках и незамедлительно повесил картину в гостиной. Она идеально туда подходит.

Сейчас уже вечер, и я весь день была на ногах: готовила ужин в честь Дня Благодарения. Мои лодыжки отекли, и чувствую я себя паршиво. Положив руки на свой огромный живот, я закрываю глаза. Видимо, я заснула, потому что к реальности меня вернул нежный поцелуй Роама в висок.

— Как себя чувствуешь, сладкая? Хочешь прилечь?

Я качаю головой.

— Все хорошо. Я даже не хотела спать.

— Ужин готов. Идите есть, пока все не остыло! — слышу крики Дженн снаружи. Спустя несколько минут комнату наполняют дети, болтающие друг с другом, и взрослые, шыкающие на них, чтобы те говорили потише.

Роам встает и берет меня за руку, чтобы помочь подняться. Я чувствую спазм, но, не придав этому значения, сажусь за стол. Роам передает мне тарелку, полную различной еды, но я лишь немного ковыряю индейку и булочку.

— Мама рассказывала вам, какой крутой подарок мы сделали папе на день рождения?

Лола осматривает сидящих за столом. И тут же, не дожидаясь ответа, рассказывает всем о картине Роама. Я пропускаю ее слова мимо ушей, когда живот сжимает еще сильнее. Убежденная, что мне просто нужно подышать воздухом, я прошу прощения, выхожу из-за стола и иду прямиком на улицу. Я только на тридцать шестой неделе, потому уверена, что это ложные схватки и не бью тревогу.

Присев на скамье для пикника, я делаю несколько глубоких вдохов. Боль слабеет, и я облегченно выдыхаю. Проходит минут пятнадцать, я поднимаюсь и делаю всего один шаг в сторону дома, как мой живот пронзает резкая боль. Я кричу и сгибаюсь, хватаясь за живот. Из-за сильной боли меня тошнит, и содержимое желудка оказывается на земле. Не успеваю я восстановить дыхание, как спазм повторяется. Затем еще один. И еще один.

— Лэйси?

Я слышу тяжелые шаги Роама по гравию — он спешит ко мне.

— Роам.

Когда он достигает меня, по моим щекам уже текут слезы. Он подхватывает меня на руки и несет в машину. Посадив меня на заднее сидение, он запрыгивает на водительское и выруливает с подъездной дорожки. Под нами скрипят шины, из-под которых вылетает гравий.

Только мы подъезжаем ко входу в больницу, как у меня отходят воды. Медсестры поспешно везут меня в родовую, и спустя сорок пять минут я становлюсь мамой темноволосого мальчика по имени Райдер. А еще через семь минут на свет появляется его брат-близнец Тайлер.

~*~

Роам

Два года спустя

Я тяну за воротник своей белой рубашки, расстегивая еще одну пуговицу. Поправляю брюки, шаркая на месте. Пот градом стекает по лбу мне в глаза. Я вытираю его и тяжело выдыхаю, напряженный от нервов. Краем глаза вижу Дженн, появившуюся в конце прохода к алтарю.

Ну все, этот момент настал.

Начинает играть музыка, и два идентичных сорванца в миниатюрных копиях моего наряда и с ирокезами на голове спешат за Дженн, изо всех сил стараясь не упасть в туфлях с небольшим каблучком.

— Папочка, мамочка похожа на принцессу, — хихикают они, оказавшись рядом. В их голубых глазах читается восхищение.

Я ерошу им волосы, и Дженн, взяв их за руки, отводит детей в сторону. Свитч сжимает мое плечо и машет головой. Повернувшись, я вижу свою принцессу. Ей накрутили ее темные волосы, надели маленькое белое платьице и белые сандалии на ноги. Она разбрасывает лепестки цветов, направляясь ко мне. На запястье у нее браслет, который ей подарила Лэйси от моего лица. На шее ожерелье, которое я дал ей сам. Я смотрю ей в глаза и вижу тот блеск, который, как говорит Лэйси, она унаследовала от меня. Наклонившись, я целую ее в лоб.

— Самая красивая принцесса из всех, кого я видел, — шепчу я ей.

За ней появляется Лэйси, и у меня перехватывает дыхание. Никогда не видел ее красивее. Она в длинном белом платье, обтягивающем грудь, но свободно спадающем с бедер.

По мере приближения ко мне ее лицо озаряет красивая улыбка. Не могу сдержаться и улыбаюсь ей в ответ. Никогда еще не был счастливее.

Между нами стоит священник и после того, как мы подтверждаем свою любовь друг к другу перед друзьями и семьей, он объявляет нас мужем и женой. Схватив Лэйси за бедра, я притягиваю ее к себе; мои руки опускаются на ее ягодицы, а наши губы сливаются в захватывающем дух поцелуе. Вокруг нас раздаются аплодисменты и радостные возгласы.