– Нет... не пойдет, Отраженный...

Трактирщик раздосадовано хлопает по столу.

– Ай, скучный ты! Эх... Вот знаешь, жалко... ладно. Новое предложение, - он делает паузу и добавляет холодно, - в этот раз последнее!
– упирается когтистым пальцем мне в грудь.
– Хочу половину.

Коготь впивается и пронзает кожу. Тянется дальше, будто врастая в тело сквозь кости. Сердце испуганно сжимается, отчаянно трепещет, предчувствуя беду. Зверь внутри, будто почувствовав слабину клетки, принялся стучаться о стены.

Он хочет половину... Половину того, что отличает нас от них...

Я опускаю глаза. Нечего тут торговаться, и думать нечего, и жалеть нечего. Нужно уходить, пока есть шанс. Главное - вернуться домой. А сердце... справлюсь.

– Согласен.

– Вот! Вот! Молодец! Другое дело, камнеглазый!
– облизывается.

Касаюсь рукой груди, сосредотачиваюсь и погружаю ладонь сквозь плоть. Мягко охватываю сердце души пальцами и достаю его наружу.

Бог мой! Замираю в недоумении... В схватке со спрутом не заметил, но теперь, глядя на маленький пульсирующий энергетический сгусток, понимаю: какое же оно крошечное! Как мало его осталось...

– Ндаа...
– протянул Отраженный.
– Как говорят персонажи одной странной книги, знал бы прикуп, жил бы... ну, не важно. Договорились так договорились.

Я только хотел разделить сердце как трактирщик прервал:

– Э, нет, давай-ка я сам, выберу половинку повкуснее.

Разжимаю кулак.

Отраженный деловито принялся перебирать пальцами воздух, будто не зная, с чего начать. Подносит руку к сердцу, замирает. Затем грубо вырывает кусок.

Боли не было. Просто... стало очень пусто. А затем пришло понимание, что крошечный, не больше виноградины, кусочек, что я держу в руке - это все, что теперь отличает меня от существ Рамнира.

Зверь внутри будто бы сошел с ума! Стал яростно биться о стены души, пытаясь вырваться на свободу.

Трактирщик взвесил в руке добычу, а затем спрятал ее в карман.

– Ну вот и все. Как говорится, приятно, что заглянули, гости дорогие, а теперь проваливайте. Это тебе!
– Трактирщик снимает цепи с фонаря, и из него вырывается огонек Аджуры.
– Кыш!

***

Сквозь сизый туман, который более не мешал идти, мы вышли к крошечному островку, шагов пятьдесят в диаметре. Здесь росло дерево: живое, здоровое, красивое. Под его ветвями мы устроились на привал.

В голове рычит зверь. Скребется, просится на волю.

– Спасибо вам...
– обратилась ко мне девушка.

– Вы... просто... спасибо...
– сказал Пирам.

– Да... ерунда.

Они жалели меня. Пусть и не до конца, но понимали, что произошло. И эта жалость раздражала едва ли не больше, чем все остальное.

– Бессмертный дух, носивший имя Фез Ойкар, услышь меня! Тело твое окончило свой цикл, но душа продолжает жить! Осознай это и возрадуйся! Ощути истину.

– Да заткнись ты уже, Аджура! Не работает твой бубнеж. В Куаранаке дело!

– Я умер?
– раздается тихий вопрос старика.

Удивленно смотрю на Феза, несколько мгновений молчу. Все-таки понял.

– Если ты задал этот вопрос здесь, значит сам знаешь ответ.

Старик осматривается.

– Это Рамнир? Ты... мой проводник?

– Ответ прежний.

– Что ж...

Встает и направляется в туман.

– Эй, куда...?

– Я... просто немного постою тут... подумаю...

***

– Мы тоже... знаем, что умерли, - нарушает молчание девушка.

– Вот как... Значит понимаете, куда идем?

– К Реке... А что за ней?

– Откуда же я знаю, я ведь не умер...

Грубо получилось. Сказал и только потом понял. Странно это и неловко - сидеть вот так под деревом с умершими, которые знают, что они мертвы, а ты жив.

– Я... не хотел, прости.

– Ничего... Жизнь не дала нам того, что дала смерть, - девушка улыбнулась Пираму и сжала его руку.
– А почему вы выбрали такую работу?

Я зло рассмеялся.

– Почему выбрал? Потому что хотел обеспечить лучшую жизнь для жены и ребенка. Потому что в землях, где я живу, дайри может нормально заработать либо будучи вором и убийцей, либо Ступающим. Я выбрал второе.

– А вы не боитесь... что останетесь здесь?

– Вот именно! Поэтому больше я сюда не вернусь... Вернее вернусь, но уже когда... ну, вы поняли. В общем, это моя последняя работа.

– И что будете делать?

Я вновь едва не съязвил. Разве им объяснишь, что единственный возможный ответ - жить? Дышать истинным воздухом, видеть истинное небо, слышать стук истинного сердца...