Главарь задрожал, его кожа стала бледной.

— Я ошибался, когда говорил, что ты такой же, как мы. Ты не такой.

Я рассмеялся, беря в руки нож. Провел кончиком лезвия по его груди, обводя круг вокруг того, что просила принести меня Тесс для нее.

— Нет, я не такой, как ты. — Я надавил на нож и мужчина закричал, когда я пронзал его грудь дюйм за дюймом. Естественно, существовали более простые способы. Я мог бы разрезать его диафрагму и вести ножом вверх, пока бы не достиг сердца. Но я хотел тяжело потрудиться, ломая его грудную клетку, пока бы подбирался к своей цели.

Он не умрет легкой смертью. Я хотел, чтобы он был жив все то время, пока я буду резать его.

— Je suis pire ( прим.пер Я намного хуже).

Глава 14

Оставь свою метку, расцарапай мою кожу, я преклоняюсь перед тобой, мой король.

Тесс

— Ну что ж, надеюсь, ты счастлива. Возможно, ты даже не умрешь, — моя мать прошептала мне на ухо.

Я прекратила понимать, что происходило на самом деле. Пребывала в состоянии постоянной боли, которая исходила от моего пальца и резких ощущений в легких. Я больше не имела понятия, где нахожусь, и привиделся ли мне ангел Кью или нет.

— Не слушай ее, Тесси. Я рад, что они вовремя нашли тебя. — Брэкс бросил злой взгляд на мою мать. Он всегда недолюбливал ее. Я никогда не винила его в этом. Она не была приятным человеком.

Время вновь потеряло свой счет, и разрозненные образы начали вспыхивать отрывистыми кусочками.

Теплые руки мужчины, который нес меня.

Мужчины… множество мужчин. Все они сидели в каком-то шикарном месте, с окровавленными руками, которые располагались на их коленях.

Двигатели и невесомость, когда самолет уносил меня прочь от моих кошмаров.

— Оставайся со мной, эсклава. Мы почти дома. — Кью стоял подле меня, его черная рубашка блестела от красной влаги, что пропитала ее. Руки покрывали пятна, и капельки темно-красной жидкости виднелись на лице.

Он выглядел, как монстр. Как мужчина, который совершил убийство ради меня.

Мое сердце зашлось от страха.

«Было ли возможно, что он убьет и меня? После всего, что совершила, я заслужила ту же участь».

— Ты сделал это? Сделал то... о чем я просила тебя?

Кью поднял что-то ужасное. Нечто покрытое прослойкой жира и мышцами, неистово истекающее кровью в его ладони.

— Я вырезал его сердце. Я отнял все у него, Тесс. — Он приклонился на колени у моих ног, располагая наводящую ужас мышцу на полу. — Это для тебя. Может, это придаст тебе сил, чтобы вновь вернуться ко мне.

Шум лопастей вертолета разрушили вдребезги мою крошечную мечту, и впервые за много времени, я задумалась о сексе. Я задумалась о том, как Кью шлепал и трахал меня в вертолете. Задумалась о том, как он держал мои запястья и заставлял меня таким образом чувствовать себя уязвимой.

Но не было никакого намека на легкий чувственный жар внизу живота. Никакой потребности испытать прикосновения Кью, которые ранее наполняли меня желанием. Я чувствовала только пустоту.

Время слилось в одну огромную спутанную галлюцинацию, когда лопасти вертолета разорвали меня на части, воздушные двигатели поглотили только для того, чтобы вытолкнуть остатки, сгоревшие до обугленного состояния, и все еще неохваченные пламенем.

Толчок пробудил меня ото сна, и я застонала от ужасной боли в руке. Пожалуйста, кто угодно, просто отрежьте ее. Я больше не могла терпеть эти пытки.

— Несите ее вовнутрь, — кто-то проговорил. — Я уже вызвал доктора.

Я не могла сосредоточиться совершенно ни на чем. Не могла вырваться из клетки, которой на данный момент стал мой разум

«Учись, девочка. Противостояние приравнивается к боли. В следующий раз я не буду таким добрым».

Слова Белого Человека прогремели в моей голове. Воспоминания того, как я претерпевала боль, заняли центральное место в моем беспамятстве, проигрываясь, атакуя меня вновь и вновь жестокими уроками, что преподавались мне до того момента, пока я не начала бояться своих собственных мыслей. Я не могла проронить ни слова. Не могла даже думать. Что, если я заговорю без разрешения? Бедная блондинка будет мертва, а мне причинят мучительную боль.

Медленно туман обратился в дрожь, и зуд который терзал меня ранее, вновь проник под мою кожу, и я издала стон. Я не смогла бы пережить ломку. Она бы обратилась против меня. Они бы отказывали в наркотиках, пока бы я не сделала то, что они хотели. А я бы сделала все, что угодно, настолько я была слаба. Так чертовки слаба.

— У нее судороги. Быстрее!

Мое тело подпрыгивало и покачивалось в каком-то странном переносном транспорте. Ушибы неистово вопили, а мои легкие хлюпали от жидкости. Я тяжело закашляла, разрывая свое горло мокротой. Я не знала, что происходит, но моему телу это не нравилось.