Тяжело вздохнув, Егор едва слышным голосом задал давно вертящийся на языке вопрос:

– А как же я?

Смерть ещё раз окинула Егора критическим взглядом и заявила:

– Я в тебе не ошиблась.

– Что это значит?

– Тебе же говорили, что мы одного поля ягоды. Твой шеф необычайно прозорлив.

– Я это знаю. Но всё-таки?

– Ну, что ж, поясню. Для нас убийство - всего лишь работа. Ни я, ни ты не чувствуем ненависти. А она, поверь, отравляет жизнь куда сильнее, чем страх смерти. И завистью ты не испоганил душу... На тебе вообще нет грехов.

– Но я же...

– Да, ты убивал. Но повторюсь, без ненависти. Если бы не твоя работа, ты бы мог стать ангелом.

От услышанного Егор аж закашлялся. Но Смерть продолжила:

– Ты мне понравился с первого взгляда. И я намерена выполнить твою просьбу.

– Какую?
– голос предательски дрогнул.

Смерть выпрямилась. Глаза сверкнули словно древние обсидиановые клинки. Голос загремел, полнясь устрашающей радостью:

– Мой ангел смерти! Я буду рядом с тобой всегда!

И она улыбнулась, затягивая Егора в бесконечный водоворот чёрных глаз...

Великий секрет гномов

– Входи, Нерр!
– голос шамана был как всегда спокоен.

Через мгновение скрипнула дверь и в роскошную пещеру гномьего колдуна осторожно ступил седой шахтёр.

– Здравствуй, великий Гаргус, - старик смущенно потупился, словно боясь ослепнуть от кричащей роскоши убранства, - Как ты узнал, что это именно я пришёл? Неужели шаманы видят сквозь двери?

– Да, Нерр. Знание шаманов позволяет видеть многое, незримое другими, - колдун медленно прикрыл очи, напуская на себя ещё более важный вид и думая: “Старый идиот! Да, твои бубенцы в бороде слышны за версту!”

Седой шахтёр поражённо раскрыл рот, но быстро опомнившись, отвесил глубокий поклон.

– Полно кланяться, Нерр, - теперь речь шамана полнилась добротой и снисхождением, - Что привело тебя в мои чертоги?

Старик выпрямился, несколько раз вздохнул и, собравшись с силами, произнёс:

– Тревожные сны одолевают меня. Уж не знаю что и делать. Начал было пить огненную воду...

– И что?

– Поначалу помогало. Но теперь нет и от неё проку.

– Хм... Что ж за сны тебя беспокоят?

– Да, вот кажную ночь снится мне, что будто бы мы проиграли великую войну и живём в рабстве. Мерзкие гоблины из западных пустошей измываются над нашими как только захотят! А я в кандалах безостановочно машу киркой в забое! Сил моих больше нет!
– старик издал полный горечи и отчаяния стон, с мольбой посмотрел на шамана и дрожащим голосом попросил: - Может ли великий Гаргус чем-то помочь?

Колдун на несколько мгновений застыл, бесстрастно наблюдая как слеза бежит по забитыми шахтной пылью морщинам, затем извлёк из складок одежды мизерный пузырёк.

– Это снадобье не даст глупому бреду лезть в твои сны.

– О! Великий Гаргус! Ты счастье нашего ущелья!
– старик тут же повалился на колени и попытался поцеловать туфли шамана.

– Нерр, побереги свою спину. Её лечение обойдётся тебе дороже избавления от страшных снов.

Старик крякнул и заискивающе посмотрел на шамана.

– А во сколько обойдётся мне зелье от кошмаров?

– Пустяки! Всего двадцать унций золота.

– Двадцать? Но... Великий Гаргус, у меня нет таких денег.

– А сколько есть?

– Только пятнадцать. Это всё, что у меня есть.

– Не беспокойся! Заплати сейчас пятнадцать. А осенью отдашь ещё пятнадцать, - и глядя в удивлённые глаза старика, шаман насмешливо пояснил, - Проценты, Нерр.

И лопочущий благодарности старик был выдворен за дверь.

Задвинув засов и наложив на вход заклятие, исключавшее проникновение кого бы то ни было, Гаргус устало растянулся в любимом кресле. Унизанные перстнями пальцы помассировали покрытый жидкой сединой череп, веки медленно опустились, а из горла вырвался стон:

– Как же утомляют эти дубоголовые!

– А ты чего от них хотел?
– раздалось за левым плечом, и из быстро рассеивающегося столба синего дыма навстречу Гаргусу шагнул укутанный в золотую накидку гоблин.