Анатолий привел ее снова в сарай. Он открыл лаз, отодвинув щеколду, и жестом предложил Маше спуститься. Разумеется, отказаться было невозможно. Перед тем как спрыгнуть вниз Маша бросила взгляд на Анатолия. Его суровое лицо не выражало должным образом ничего. Его глаза смотрели на нее, не мигая, и ей показалось, что он смотрит на ее губы. Должно быть показалось. Маша спрыгнула в погреб и крышка закрылась.

Как только шаги наверху стихли, рыдания вырвались из ее груди. Она больше не могла сдерживаться. Никакие приемчики из психологии не могли справиться с той волной чувств, которая накрыла ее. Эмоции захлестнули. Она села на землю, обняла колени руками и заплакала. Слезы бежали и бежали. Вскоре стало легче. Маша выдохнула.

Постепенно свет, пробивавшийся сквозь щели в полу сарая, померк. Наступил вечер. Стало зябко и сыро. У Маши чудовищно болела голова. Зубы сами по себе начали стучать. Чтобы согреться, девушка встала, выпрямила спину и сделала несколько приседаний. Каждое движение давалось с трудом, и ей приходилось перебарывать саму себя. Потому что самое большее, чего бы ей сейчас хотелось, это просто лечь и уснуть, а потом проснуться дома, и чтоб ничего этого не было. Наконец тепло стало разливаться по телу. Зубы перестали стучать. Но до утра было еще очень далеко. Маше совсем не хотелось ни спать, ни есть. Чтобы поддерживать тепло в теле, она принялась ходить по кругу. Всего в круге было десять шагов. Три круга по часовой стрелке, три - против. Ее чувства пришли в порядок, на столько, на сколько, это было возможно в данной ситуации. Мозг принялся искать способ спастись. Речь уже шла о вопросе выживания, который должен быть решен любой ценой. Абсолютно любой.

Думай, приказывала она себе, думай. Что ты заметила? Что увидела? Чем можешь воспользоваться? Вспоминай все, что знала, слышала, видела, читала или о чем когда-либо думала! Вспоминай! Думай! Ее мозг буквально гудел от напряжения. Словно электрический тэн или трансформатор.

И так, мысленно произнесла она. Факты: я черт знает где, заперта в погребе, и никто не знает, что я здесь. Это раз, добавила она, вспомнив о герое одной из ее любимых книг. Меня удерживают два человека: один средних лет, около тридцати пяти - сорока, другой - старик. Это два. Она выдохнула. Они утверждают, что они вампиры. Это три. Значит, они пьют кровь. Но не так, как вампиры из фильмов или из книг, кстати, книг о вампирах Маша никогда не читала, они не вонзают клыки человеку в шею. Насколько она успела сделать выводы из увиденного днем, они просто сцеживают кровь. Значит, нет никакого смысла убивать человека, ведь пока он живой, то будет восстанавливать свои запасы крови, и давать ее снова, словно дойная корова. От этой мысли Маше стало не по себе, но все же это давало надежду, что и завтра Сергей будет жив, а значит, будет жива и она. Вероятно, что эти двое просто маньяки, а все эти россказни про вампиров - просто игра. Возможно, что они просто наслаждаются ее испугом, хотят подавить, сломать, запугать, лишить надежды и веры в спасение. Этот вариант тоже нельзя отметать, подумала Маша.

"Вопрос номер два, - произнесла она вслух, но не помнила, чтобы нумеровала первый вопрос, да это было и не важно, - как отсюда выбраться?" Всех убить! Звучит неплохо, но почти невыполнимо. Если со стариком она могла бы справиться, то против Анатолия у нее не было шансов. Ей уже довелось почувствовать его силу.

Что еще? Сбежать. Но куда? В здешних лесах проще заблудиться, чем найти заросшую высокой травой и совсем не приметную дорогу. Но ведь можно угнать машину. Водить Маша умела, этому ее научил отец, хоть и не имела прав. Он всегда ей говорил, что многие умения важны, и не столько важны дипломы или удостоверения, сколь полученные навыки. И, похоже, он был прав.

Долой лирику, сама на себя цокнула Маша. Думай над вариантами, думай. Но в голову больше ничего не приходило, и постепенно подкралась усталость. Маша села на пол, подтянула колени к груди, обхватила их руками, и через несколько минут уснула.

Проснулась она от стука собственных зубов. Его никак не удавалось унять. Девушка несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Это не помогло. Она встала и, обхватив себя руками, принялась энергично ходить. В животе заурчало. Маша подняла голову вверх. Голубоватый свет пробивался сквозь щели. Рассвет. Еще один день. Девушка прислушалась. Тихо. Нет ничего хуже, чем ждать и догонять, вспомнила она выражение отца. Но зачем ждать? Нужно думать. Есть же еще одно выражение: если долго мучиться, то что-нибудь получится. И это действительно так, она сама замечала. Бьешься, бьешься, ничего не выходит, и тут бац, озарение и победа! Значит и сейчас должно быть такое. Нужно только стараться, не сдаваться и искать выход. Наконец послышались шаги. Шанс увидеть Сергея, шанс еще раз осмотреться, подметить что-то новое, постараться что-то узнать. Люк открылся и в него заглянул Анатолий.

– Завтрак, - произнес он и протянул руку.

Маша подошла, схватила за его руку и с его помощью выбралась из погреба. В этот раз Анатолий был один без отца.

– А где твой отец?
– поинтересовалась Маша.

– Он занят, - коротко ответил Анатолий, даже не взглянув на девушку.

– Ты его мне не представил, как его зовут?

– Он этого не любит.

– То, что ты называешь его имя?

– Да, - кивнул мужчина. Он взял Машу за локоть.

– Анатолий, - тихо произнесла Маша, - а что имел в виду твой отец, когда сказал, что вампиру очень сложно найти себе жену?

– У нас есть определенные требования к выбору партнеров. У вампиров нет такого, как у людей: женился, развелся, снова женился. Выбор делается однажды и..., - он запнулся и замолчал.
– Не все так просто.

– Расскажи мне, - она говорила очень вкрадчиво, - пожалуйста.

– Не сейчас.

Они шли тем же маршрутом, другого тут не было. Проходя через тамбур, Маша еще раз обратила внимание на груду вещей и вздрогнула. Она поняла, откуда все эти вещи. Это не были вещи Анатолия и его отца, это были вещи тех, чью кровь они выпили. Ужас сковал всё внутри, но девушка старалась этого не показать.

Она вошла в комнату. Сергей все так же был привязан к креслу, а его голова все так же лежала на груди. Теперь рана была на правой руке. Кожаные ремни, пришитые к боковой части кресла, крепко удерживали его руку в опущенном вертикально вниз положении, и кровь с нее капала в стакан. Маша закрыла глаза и отвернулась. Тошнота подступила к горлу. Она выдохнула через нос и заставила себя собраться, вспомнив о необходимости видеть больше и подмечать детали. Она рассмотрела стакан, в который капала кровь Сергея. Он был не простым: прозрачное стекло пятиугольной формы, по кайме какой-то замысловатый рисунок, серебристого цвета, на каждой грани черным выведен какой-то символ, о значении которого Маша могла только догадываться.