«И все-таки Лена рылась в моих вещах», — хмыкнул Дэнни, внимательно глядя на нее. Хотя кулон она могла видеть и на нем — чтобы не потерять, он повесил его себе на шею рядом со своим. Но он никогда не говорил им о кулоне.

— Ему только стоит намекнуть, что вещь, которая сделает его почти человеком, у тебя, — торжественно завершила Лена свою речь.

Дэнни опешил — уж чего он не говорил, так это то, что Лемми — вампир, бездушное бессердечное существо.

Он поднялся из-за стола и побежал в свою комнату.

— Что это с ним? — удивленно спросил Ленни. — Даже кашу не доел.

Дэнни заперся у себя и снял с шеи оба кулона. Как он раньше об этом не подумал, да и Зандер тоже: в его кулоне не было бриллиантовой капельки — он приложил руку к груди — его сердце стучало, а сердце Лемми Зандер возил с собой, когда-то сняв его с маленького мальчика. И пока он был с ним рядом, все было хорошо. Но стоило ему уехать далеко и надолго…

— Ты сам виноват во всем, Зандер, — протянул Дэнни и тихо заскулил. Ему было жаль себя, своего дракона и неизвестного ему вампира. Надо найти Лемми и вернуть ему кулон. И пусть его друзья ему помогут.

Он снова надел на шею оба украшения и вернулся в столовую.

Словно ничего не произошло, придвинул к себе остывшую кашу и взялся за ложку.

— Давай разогрею, — протянула Лена руку к миске.

— Не надо, и так очень вкусно, — покачал головой Дэнни.

— Мне нужна ваша помощь, — проговорил он, протягивая девушке опустевшую миску.

— Добавки? — спросила та.

Дэнни кивнул.

— Я уже примелькался у ворот дворца, да и лицо мое сильно похоже на светлый образ королевского фаворита, — сказал он, принимая у Лены миску с добавкой.

— Вон оно как! — присвистнул Ленни.

— Как уж получилось, — продолжил Дэнни. — Именно поэтому вы будете днем по очереди дежурить неподалеку от входа. И как заметите меня в королевских одеждах, смело подходите, если обстоятельства позволят, а потом быстро улепетывайте в сторону дома. Он пойдет за вами, как завороженный. А тут я уже буду встречать его.

— А ночью? — не удержалась от вопроса Лена. — Он же может ночью покинуть дворец и вернуться туда обратно.

— А по ночам я буду дежурить, — ответил Дэнни. — Так нам всем будет удобнее.

Он скрыл от ребят, что попытается проникнуть в парк, а, может, и в сам дворец, когда будет точно уверен, что король Рупрехт и Лемми находятся там. А пока они все трое будут следить лишь за главным входом и подъездной аллей.

*

Король со своим фаворитом возвращались в столицу. Они не спешили, а зачем? Хорошая дорога, хорошее настроение, надежная охрана. Они ничего не боялись. И совершенно не ожидали нападения разбойников, у которых на дороге была засада в ожидании богатого каравана или путешественника.

Первые взмахи клинком, и первая кровь. Лемми пошатнулся в седле и сполз на дорогу. Король Рупрехт сражался вместе со всеми, пытаясь защитить своего ненаглядного Лемми, который сидел на обочине, зажмурившись и закрыв лицо руками.

Но нападавших было слишком много, а охрана, хоть и была надежной, но оказалась слишком малочисленной. И ряды защитников короля и его фаворита быстро таяли.

Лемми открыл глаза именно в тот момент, когда меч одного из разбойников намеревался пронзить грудь его короля. Еще секунда, и он, метнувшись, закрыл своим телом его величество. Меч легко прошел сквозь незащищенную доспехами грудь юноши. Раненый король, который держался только благодаря тому, что его Лемми жив и его надо защитить от ужаса, охватившего его, сначала опустился на колени, готовясь принять смерть, рядом со своим фаворитом, а потом просто провалился в небытие.

Он уже не видел, как черная молния металась от одного нападавшего к другому, оставляя после себя только разодранные в клочья тела…

Король постепенно приходил в себя. Не открывая глаз, почувствовал, что сам он лежит на земле, а его голова покоится на чьих-то коленях. Но что это? Такое знакомое поглаживание по волосам. Он распахнул глаза, и его взгляд уперся в вишни глаз… Лемми. Этого не может быть! Он же сам видел, как меч насквозь прошил его, когда тот кинулся к нему, закрыв собой. Ему это только мерещится. Он, не отрываясь, смотрел в любимые глаза. Глаза, тоже не отрываясь, смотрели на него, а потом они… моргнули. С короля как будто спали чары, и он прошептал:

— Лемми, ты жив.

Он не спрашивал, он утверждал, продолжая вглядываться в такие любимые глаза.

— Как такое могло случиться? — наконец, спросил он, когда Лемми моргнул еще раз.

— Тебе правду сказать или солгать?

— Скажи, что хочешь. Я всему поверю.

— Тогда правду… Меня нельзя убить простым мечом… Я вампир, Рупрехт. Бездушное и бессердечное существо, как однажды сказал Зандер.

— Опять Зандер?

— Опять… Так вот, это бездушное и бессердечное существо тебя любит, Рупрехт. И готово отдать свою бесконечную жизнь за мгновения быть с тобой рядом.