Не слыша за собой погони, граф Ориан перевел своего кладрубера на неспешную рысь. Он улыбался своим мыслям и совершенно не заметил того момента, когда перед ним на дороге появился огромный трехметровый дракон. Конь встал на дыбы и попятился назад, чуть не сбросив с себя седока. Дракон, развернув свои немаленькие крылья, чуть приподнялся над землей и изверг столб пламени в человеческий рост. Издав грозное рычание и снова изрыгнув пламя, чудовище грозно потребовало:

— Раздевайся и все свои вещи отдай мне.

Граф Ориан положил руку на эфес меча.

— А вот этого не надо, — и дракон полыхнул еще раз огнем, расплавив полностью стремя под левым сапогом графа, при этом нисколько не повредив сам сапог и не опалив шкуру его коня.

Кладрубер снова встал на дыбы и приготовился немедленно дать стрекача, и его седоку пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить разнервничавшееся животное.

Граф, сидя на лошади, молча отцепил ножны и вместе с мечом кинул их под ноги дракону, затем стянул камзол с рубашкой и тоже кинул их вниз. Снимать сапоги и лосины, сидя верхом, было не очень удобно, поэтому ему пришлось спешиться и отпустить поводья. Конь, лишившись твердой руки, тут же расправив гриву и хвост по ветру, рванул в сторону от чудовища, только граф его и видел.

— Быстрее, — поторопил его дракон.

Наконец граф стянул с себя остальную одежду, оставшись полностью обнаженным. Спорить с грозным чудищем ему совершенно не хотелось — какое-то внутреннее чутье ему подсказывало, что дракон не причинит ему вреда. Но все равно, зачем нарываться на неприятности?

Дракон подобрал всю одежду, которую снял с себя граф и, расправив мощные крылья, взмыл в небо. Ни к мечу, ни к ножнам он не прикоснулся. Обнаженный молодой мужчина, которого мог бы видеть случайный путник, остался сидеть на обочине дороги.

«Ну и куда ускакало это глупое животное с моими вещами, притороченными к седлу?» — дракон осматривал окрестности с высоты, пытаясь отыскать коня графа. Наконец он его увидел мирно пасущимся недалеко от той полянки, где был привязан его ибериец.

«Вот ведь как бывает. Хотелось подшутить над шутом, а в итоге сам оказался в глупейшем положении», — грустно вздохнул граф Ориан. Он поднялся с обочины и прошел несколько шагов в сторону города, потом снова вернулся на прежнее место.

«Идти сейчас просто глупо, придется дожидаться темноты и ночью пробираться по улочкам города к дороге, ведущей к замку. Но даже если удастся проскочить по городу незамеченным, то мимо охраны замка проскользнуть точно не получится. Вот позору-то будет!» — продолжал он размышлять о своем бедственном положении.

От бессилия и злобы ему хотелось кричать, топать ногами и крушить все подряд. И граф, схватив свой меч, стал с остервенением рубить небольшие кустики, росшие вдоль дороги, чтобы как-то дать выход своему гневу. Он так увлекся, что поздно заметил всадника, который подъехал к нему и с недоумением наблюдал за его действиями. Графу оставалось только принять гордую осанку, выпрямившись, и прикрыть ладонями причинное место. Каково же было его изумление, когда он узнал во всаднике не кого-то иного, а шута. Тот… полностью одетый… сидел на своем иберийце, а за повод держал его кладрубера, к седлу которого была приторочена одежда графа.

— Бросайте свое занятие, граф Ориан, — рассмеявшись, произнес юноша, любуясь телом графа. — Одевайтесь. Я могу выступить в роли камердинера, если захотите. И поскачем наперегонки в замок, а то вдруг на вас опять кто-нибудь нападет. А потом виноватым я окажусь, что оставил вас без помощи и… обнаженным.

Он хоть и предложил графу одеваться, но лучше бы тот этого не делал — такое красивое тело не стоило прятать под одеждой.

— Как вам это удалось, драконоборец? — граф не мог поверить своим глазам: его одежда была целехонькая.

— Я вам это расскажу как-нибудь в следующий раз, — снова рассмеялся шут, видя полное изумление графа. — Одевайтесь быстрее, не ровен час, кто-нибудь поедет по дороге и увидит вас в таком виде. Догоняйте!

И шут, тронув своего коня коленями, умчался вперед, поднимая клубы пыли.

========== Глава 31 ==========

Прошло два дня, потом прошло еще два, и только тогда, наконец, король вернулся в замок герцога. Практически не отдохнув и не дав отдохнуть своей охране, он дал команду собираться для дальнейшего путешествия. Как к нему ни ластился граф, он не подпустил его к себе, а вызвал только Зандера. Написав несколько писем и снабдив их едкими комментариями своего шута, отпустив того до утра, он передал их адъютанту.

Утром король снова не разрешил приблизиться графу к себе, а приказал, чтобы рядом с ним находился только его шут. Граф Ориан, глотая пыль и кусая от злости губы, ехал сзади. Ему не давала покоя мысль, что могло произойти за те четыре дня, пока отсутствовал король.

Путешественники, как и планировалось, останавливались во всех имениях и замках, встречающихся у них на пути, и везде они задерживались не менее чем на неделю. Зандер понял, что до следующей весны они вряд ли вернутся в столицу, и его сердце сжималось от волнения за Лемми и Лайзу. Конечно, денег им хватит, как, впрочем, и порошка. Ну а вдруг они задержатся еще дольше? Догадается ли девушка, что нельзя Лемми выходить на солнце, если он не примет снадобье? И, не выдержав, он написал письмо лекарю Вильгельму Риттерсу с просьбой помочь мальчику, если он не появится в столице вовремя.