– Перестань. Зачем ты так говоришь?

– Говорю, как есть! – голос сорвался, я не могла больше произнести ни слова.

От слез перехватило дыхание, и я закрыла лицо руками. Отец подошёл и обнял меня.

– Все будет хорошо, мы справимся.

– Я не уверена, что смогу это когда-нибудь пережить. Так больно пап.

– Я знаю малыш, – он стал гладить меня по голове.

Я пыталась вспомнить, зачем я вообще уехала учиться так далеко от своих родителей? Ведь моя семья была идеальной, родители обожали меня, давая мне все, ничего не требуя взамен. Я первая прервала тишину.

– Я решила. Мне правда нужно уехать, – едва слышно произнесла я.

– Я понимаю.

Он всегда меня понимал, все делал для меня. Его любовь настолько сильна, что он даже не замечал недостатков своей дочери. Отец не стал меня переубеждать. Еще какое-то время я провела в его объятьях. Мы почти не говорили, я тихо плакала, а он успокаивал.

Рано утром папа отвез меня в аэропорт. Так я нарушила свое первое обещание, которое дала маме перед смертью. Я обещала ей, что никогда не брошу отца. Я могла пробыть с ним до конца лета, вместе переживая нашу потерю. Но мне было жаль себя, в тот момент я не думала об отце. Тогда я еще не подозревала, какую ошибку совершаю.

В самолете я старалась не думать о правильности своего поступка. Мне казалось, что как только самолет приземлится в Англии, мне сразу же станет легче. Но я ошиблась.

Когда я получила багаж, зазвонил мой сотовый. Это была Вика, моя лучшая подруга, с которой мы дружим еще со школы. Она не знала, что я уехала. Я нажала кнопку приема вызова и услышала ее приятный голос.

– Привет подруга! Что не открываешь дверь? Опять дрыхнешь! Пицца стынет, открывай скорей.

После смерти мамы она пыталась меня поддержать и часто приходила в гости.

– Меня нет дома.

Я не ожидала ее звонка и была немного растеряна. Я знала, она не одобрит мой отъезд.

– Что? Ты, наконец, куда-то выползла?

– Я уехала, – после короткой паузы, я поспешила пояснить, – То есть, я уже в Англии.

– Что? Ты прикалываешься? – она явно была удивлена.

– Нет, это правда. Только что прилетела, – мой голос звучал тихо и спокойно.

Я пыталась собраться с мыслями. Как вообще можно объяснить, что я решила сбежать?

– Ну, ты даешь подруга. А отец знает?

– Да.

– Зашибись! И, что, ты просто взяла и уехала? Почему? Ничего даже не сказала, – в ее голосе, звучала куча претензий в мой адрес.

– Я не могу, – голос стал срываться, и слезы вновь подступили.

Я подошла к окну, чтобы, не привлекать к себе внимание. За окном было множество самолетов, небо было пасмурное, и тучи такие темные. Казалось, что сама погода на меня злится.

– Я не могу этого больше выносить!

– Я знаю тебе больно, но как же отец? Вместе вам было бы легче справиться с потерей.

– Да ни хрена не легче! – я заорала в трубку. – Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! – я договорила и отключила телефон.

Я прислонилась лбом к холодному стеклу окна, слезы бесшумно стекали по моим щекам, мне было невыносимо больно, душа разрывалась, и хотелось кричать. Я посмотрела на небо, которое сейчас отражало мое состояние. И впервые осознала, какую ошибку я совершила. Я нарушила обещание, данное маме, сбежала, думая только о себе. Трясущимися от волнения руками, я начала искать в списке вызовов номер отца и нажала на кнопку. Через два гудка он ответил:

– Ева, долетела хорошо? – с неподдельной заботой произнес он.

Стало так больно, еще больнее, в миллионы раз тяжелее, чем было. Что я натворила?! Безумная тяжесть вины навалилась с такой силой, что, казалось, я сломаюсь.

– Папа, прости, что я сбежала, – слезы никак не отступали. Это были слезы отчаяния!

– Ева не плачь. У тебя все в порядке? – в его голосе появилось волнение.

Я не хотела его расстраивать.

– Все будет в порядке пап, наверно, не знаю, – уже спокойней и сдержанней произнесла я. – Ты сердишься на меня?

– Я все понимаю цветочек. Я не сержусь на тебя.

– Мне так жаль, что я так поступила, просто так больно пап. Я не могу этого больше выносить.

– Я понимаю, мне тоже очень больно. Но мы справимся, мы сильные, – он пытался меня успокоить, но его слова не приносили успокоения.

– Наверно, – я не могла говорить, ком в горле и слезы мешали мне. – Ладно, пока пап. Я позвоню позже.

– Я тебя люблю, малышка.

– Я тоже тебя люблю, пап, – говорить было просто невозможно, слезы перекрывали дыхание, и я отключила телефон.