Это тоже карта, нарисованная тем же художником. Из любопытства разворачиваю: полюбоваться еще раз ровной, аккуратной рукой.

Что это?..

Она совсем другая: почти вся местность за стеной окрашена желтым, а внутри стены - намного больше зеленых островков.

В том месте, где на столешнице каменная стена пересекает оба истока-хвостика, на этой карте она делает странный, выпуклый поворот, захватывая один хвостик полностью, и освобождая другой, чуть длиннее. Вокруг того, что свободен и находится не под нашей властью, далеко от стены россыпь красных значков: такими обычно обозначают людские поселения...

Я протираю глаза - на всякий случай; но ничего не меняется.

Если то, что нарисовано здесь, правда...

Это означает только одно: наш враг не мог перекрыть воду, бегущую в королевство. Точнее, мог, но лишь один исток; а значит, река никак не могла иссякнуть, как толковал нам об этом эйтч.

Вот место, которое уничтожила Тория в прошлый раз: она краснеет от значков дома, краснеет от безвинно пролитой человеческой крови.

Легкая, невесомая прядка русых волос летит перед моими глазами на землю...

На плечо ложится мягкая, пухлая рука.

– Хазрат? Как вовремя вы нашли эту карту... Старый экземпляр: и как я только умудрился потерять его...

Несколько мгновений мы смотрим друг на друга: точнее, смотрит он; мне видна лишь тьма, сгустившаяся под черным балахоном...

– Вы, вероятно, устали, Хазрат... Идите: скоро вам нести службу рядом с маленькой принцессой...

Я выпускаю карту из рук.

***

Возвращаясь на оставленный пост, иду мимо покоев Дарии. На мгновение останавливаюсь; не удержавшись, заглядываю внутрь.

Она спит; спит, и во сне лицо принцессы очаровательно; даже роды не смогли навредить её красоте.

Миндалевидные глаза крепко закрыты; но как только они откроются, я знаю, я увижу там теплое, мягкое солнце...

Знала ли?

Кукла в руках эйтча. Вот кто ты, Дария - просто марионетка в руках опытных кукловодов...

Тихонько прикрываю дверь и иду в соседние покои.

Мне не нужно прикидываться: я просто сдержанно улыбаюсь опальной принцессе, матери Дарии. Осторожно беру тихо посапывающий сверток из белых рук, укрытый розовым, вытканным причудливым узором, одеялком.

– Берегите её, Хазрат, - щеки женщины блестят от радостных слез.

Непременно. Непременно сберегу...

Позволяю себе еще одну улыбку и тихо удаляюсь.

***

Возле клетки никого нет; тем лучше. Эрберы всегда надеются на крепкие засовы, и надо признаться, они их редко подводят.

Ключ, взятый мной в пустой караульне - вот за это, пожалуй, стоило бы сделать внушение - легко проворачивается в замке. Пленница удивленно вскидывает глаза - две темные вишни...

– Как тебя зовут?

– Анеста,- непонимающе бормочет она.

– Ты мне поможешь, Анес, - я протягиваю ей сверток.
– Быстрее; очень скоро здесь будет вся стража дворца.

Она бережно берет малышку; глядит кругло - уже не от страха, больше от понятного потрясения...

– Мы вырастим девочку вне стен дворца... Больше никто не умрет из твоего народа от рук принцессы - даю тебе слово. Слово Хазрата.

Темно-русые волосы, местами выгоревшие на солнце, отброшены назад резким движением свободной руки. Упрямые ямочки неуверенно раздвигают рот в улыбке.

На меня глядит - кукла?...

Нет - прекраснейшая женщина в этом мире.