Архимеду также приписывают изобретение водоподъёмной машины, получившей название ,,Архимедов винт”» (см.: Словарь античности. Москва: Прогресс, 1989. С. 53–54).

СТРАШНО, АЖ ЖУТЬ

Ко мне часто обращаются люди, которых мучают страхи. То есть, с одной стороны, их эти страхи мучают, а с другой – они сами эти страхи свои очень оберегают и расстаться с ними жалко – чай, привыкли уже. Страхи иногда уже на свободу просятся, пищат-сопят: «Отпусти, хозяин, отплатим тебе добром-радостью, откупимся чем только пожелаешь, не будем тебе мешать жить-поживать в радости и счастии». Ан нет, не тут-то было!

Да, факты налицо, страхи имеются. Но если на них не глядеть, не посматривать в их сторону, а чем-нибудь тяжёленьким их ещё и привалить-придавить, то оно, вроде, как бы и ничего получается, жить-терпеть можно, менять что-то, шевелиться даже и не хочется.

Ситуации разные случаются, опять же обстоятельства там, или люди какие появляются рядом, или что-то совсем уж чувствует человек: нет больше сил, терпения, тошно, страшно; как бы так сделать, чтоб не видеть всё это, не слышать, не думать об этом, перестать «умирать» от необходимости этот страх таскать в себе и, опять же, от страха глаза как можно дальше отвести в сторону. И тут человек из школьного курса анекдотологии вспоминает про страуса, который голову удачно умел ввинчивать в пески.

Человек помнит: страус – птица большая, красивая, белая; шея у него длинная, позвонки на шее крепкие, и так легко и ловко он, страус, чуть только страшно, или, там, решение какое принимать надо, или (не дай Бог!) ответственность взять на себя и нести её куда-то, шеей, как штопором, действовать начинает, – голову в песочек быстренько и вкручивает. Ввинтился до влажной глубины почвы – хорошо, прохладно, ничего не видно, ни о чём думать не надо, скорее всего, всё это страшное-неприятное само как-то рассосётся или незаметно пронесётся, как на крыльях, мимо, а может, как ящерка, и пробежит-прошмыгнёт быстро по песочку.

Человек, конечно, помнит, что в анекдоте финал не очень приятный (и даже детям «до 18-ти» рассказывать нельзя, чтобы не поранить души юные): что-то там кто-то с этой птицей сделал, но всё-таки – это в анекдоте, а в жизни-то, может, и обойдётся. «Не хочу, не могу, боюсь до ужаса, терпения моего и сил нет на это смотреть…», и голову – бац! – в песочек-то ввинчивать шеей и начинает. Забрался поглубже, разные там слои песчаные и прочие рассматривает, жизнь почвенных микроорганизмов изучает, глаза постепенно к темноте привыкают, и чувствует этот страусообразный человек, что ему уже и приятно, и о страхах он забыл, не видно их, встречаться с ними не надо. И уже уверенность появляется в нём, сила какая-то внутренняя, комфорт душевный.

И тут начинается второе действие этого спектакля. Представьте себе: посреди песков эдакая геометрическая фигура возвышается, треугольник напоминающая. Проходящие-проезжающие смотрят-удивляются: что за сооружение, что за пустынно-парковая ландшафтная архитектура, что за новое слово в дизайне дикой природы?

А фигура так расположена, что отверстие самое дальнее как раз вверх – наружу-то – и выставлено, и там, где у треугольника вершина соединяет гипотенузу с катетом, углубление открывается. «А-а, – думает путник, – это такие урны стильные: в это отверстие надо окурки и мусор складывать, или, считают другие, плевательницы это такие, дикорастущие, и плюют туда или, извините, вместо писсуара используют». А некоторые, особенно впечатлительные и сексуально невоспитанные-невоздержанные граждане, норовят вообще к этой геометрической конструкции сзади пристроиться и, извините, удовольствие и радость для тела физического получить.

А что же наш страус в это время? От беззаботности и следа не осталось. Голова-то спряталась от страха, глаза не видят, – это хорошо, – а всё остальное тельце-таки наружу!

Если б не голова в песке:

а) автоматически смог бы наш страус увидеть приближающуюся опасность;

б) боевую позицию занять, типа клювом по клюву долбануть;

в) вообще, узнал бы, кто это намерен наброситься и так неуважительно обращаться с ним;

г) пропустим – у страуса позиция сейчас, и правда, г…;

д) да хотя бы убежать мог, ведь быстрее никто не бегает.

Убежать так быстро, что, обежав Землю, догнать сзади нападавшего и тюкнуть клювом. Или просто убежать и получить титул чемпиона по бегу, соответствующие лавры, призы и почёт с уважением, таким образом развить природой данный потенциал и уже в ранге чемпиона никого не бояться; но:

е) если бы только не эта неудачная геометрическая позиция, при которой голова с шеей штопором в землю ввинчены. Пока выкручивать будет, мусор-то уже и бросили, уже и плюнули, и т.д. А если какие-то слишком «горячие» граждане воспользуются, то и вообще не «выштопориться» назад, потому что движения одного физического тела, активно воздействующего в таком положении на другое физическое тело, создают дополнительное давление и углубление всей шеей вслед за головой в песок;

ж) тоже пропускаем, потому что полная ж… получается у страуса этого, а жжжаль…;

з) задумывается спрятавший от страха голову в песок страусище: и то, от чего он прятался, таким уже нестрашным и мелким, по сравнению с происходящим, представляется, что, откуда ни возьмись, силы приходят и он вырывается на свободу, отряхивается от песка и всего пережитого…

и) и, зализав раны, отковыляв в безопасное место, начинает анализировать происходящее и понимать, что если: