Не зря говорят, все проблемы родом из детства, и речь не только о неведомых цифрах, поселившихся в неокрепших мозгах.

Я с трудом продрал глаза, и обнаружил себя на больничной койке. На хорошей больничной койке, в одноместной палате, больше напоминавшей сверкающий офис, где-нибудь в здании Apple.

Хрен его знает, как я тут оказался. Это точно была не городская больница. Они все выглядят... по-другому. Это специально, чтобы ты боялся туда попасть и болел как можно реже.

– Агент Ким, снова онлайн.
– а вот и мой невидимый друг.

– Дай угадаю, ты тоже ничего не понимаешь.

– Ну, есть пара предположений. Как ты себя чувствуешь, Артур?

– Лучше, чем раньше, - всего-то и надо было хорошо поспать. Впрочем, часы на соседней стене показывали всего четыре утра. Значит, и валялся я не так долго.

В палату вошел пожилой мужчина в белом халате. Его сопровождала фигуристая медсестра, судя по всему, из наших.

– Юна, сообщите Виктории Александровне, что пациент пришел в себя.

Медсестра кивнула и упорхнула обратно в коридор. А доктор присел рядом со мной.

– Ну, молодой человек, как самочувствие?

– Все об этом спрашивают, - ответил я. В горле неприятно запершило, словно я уже отвык говорить вслух. Нижняя половина.
– Бывало и лучше. Скажите, доктор... а где я, собственно?

Он удивленно хмыкнул.
– Так вы, получается, ничего не помните? Что ж, это обычная ситуация для попавших в ДТП. Я надеялся, что раз сильных внутренних повреждений нет, то и голова не пострадала. Жаль.

...ДТП?

– Пожалуй, да. События этого вечера, я помню крайне смутно, - подтвердил я.
– Что вообще случилось?

– Насколько мне известно, вы бросились прямо под колеса. Уж не знаю, что вас на это сподвигло. Но к счастью для вас, девушка, что была за рулем оказалась очень порядочной, привезла вас сюда и оплатила процедуры.

...Девушка? За рулем? Последнее, что помню, это та свирепая бабень с пистолетом, отогнавшая беглеца...

Юна вернулась, подошла к окну, раздвинула жалюзи. Снаружи я увидел огни ночного города, телевышку и Золотой мост, и только тогда понял, куда меня занесло. Это была одна из тех больниц, где меньше чем за десять тысяч, вас даже не понюхают. Так, девушка оплатила процедуры... ох, елы...

– Вам в принципе очень повезло, - продолжал элитный доктор.
– Удалось отделаться только синяками и царапинами. Есть небольшая трещина в челюсти, но ничего серьезного. Берегите лицо, и за месяц все зарастет.

Доктор что-то записал, а затем протянул мне визитку.
– Мы закончили. Если у вас будут какие-то вопросы, обращайтесь.

– К-конечно.
– я проводил его глазами до двери, все еще считая в уме деньги.

Он прав, лицо надо беречь. Мой враг старался бить именно по морде, причем ногами. А его, главное, не остановила даже кувалда прилетевшая в лоб. Живучий мудила. Одно слово, крыса.

– Нам, и правда, повезло, - сказал Дурак.
– Беглец истратил кучу энергии, когда пытался выбраться из контейнера. Иначе, его вряд ли бы спугнули три маленькие пульки.

Я сильно сомневаюсь, что беглец помер от своих ран в лесу. Прям чувствую, он еще на свободе. А это значит, охота продолжается.

– Мне нужно стать сильнее, и добить его, - ответил я.

– Время еще есть. На пару дней, его жажда утихнет, и он будет восстанавливаться. А потом опять пойдет доставать своего двойника.

– Значит, будем держаться поближе к двойнику.

– Тебе нужно пойти домой, и хорошенько отлежаться. Там и стены помогают. Думаю, твоя симпатичная сестренка уже вся извелась.

Я скривился. Но все равно, стоит хотя бы написать Алисе смску. Я ведь не говорил, что уйду на всю ночь.

– Мои вещи...
– хрипло пробормотал я.
– Могу я получить их?

– Ваша одежда в камере хранения, - мелодичным голосом сказала медсестра.
– Вы сможете все забрать, когда будете выписываться.

– Я же вроде здоров. Относительно. Пересиливая навязчивое онемение, я попытался подняться. Юна бросилась ко мне, и настойчиво уложила обратно.

– Виктория Александровна просила не выпускать вас из палаты до ее возвращения.

Виктория... Эта девушка-агент. Кто она вообще такая?

– Можно хотя бы телефон? Мне срочно нужно позвонить.

– Виктория Александровна особо подчеркнула, чтобы мы не позволяли вам ни с кем связываться без ее ведома.

Это уже начинает напрягать.