– Герочка, ну пожалуйста, посиди с Бориской.

– Дядя Герман, – загорелся Бориска, – а мне железную дорогу купили! Я там поиграл немного… Давайте её вместе чинить!

Герман сел на корточки перед ним, радостно стиснувшим маленькие кулачки от предвкушения.

– Обязательно, ковбой! – кивнул Герман. – И починим и ограбим с тобой все поезда Дикого Запада, но сперва надо раздобыть маски, чтобы злой шериф нас не сцапал, окей?

– Окей! – засмеялся мальчишка. Дядя Герман менял голоса, показывал на лице маски, что сильно его веселило.

Гера поднялся, а Бориска остался у его ног и с интересом наблюдал, как тот, вытягивая руку в проём лифта, раз за разом останавливал двери.

– Кариш, я рад бы помочь тебе, правда, но сегодня не могу, – сказал Гера с сожалением. – В аэропорт еду. Даже минутки нет.

– Ну а мне-то что делать? – капризничала молодая мамашка.

Бориска жался к ноге Германа, а тот шебуршил его по головке и прикидывал: Карина – стройные, открытые ноги, тонкая талия, небольшая, но крепкая грудь, чёткий подбородок, ярко подведённые глаза, чёрные ветки наращенных волос…

– Опять на свидание? – предположил он.

Карина опустила глаза:

– Это временно.

Герман снова, вытянув руку, вернул двери в исходное положение, а Бориска снова "усвоил урок".

– Ну да. Знаешь, как твоё имя переводится с итальянского? Милая. Милая – понимаешь? Чувствуется уют душевный, теплота, мамина любовь… Ты прекращай, что ли, Карин, а. Спонсоры из интернета – не самая достойная публика для твоей красоты. Они последние, на кого стоит рассчитывать.

Герман шагнул в лифт и, подмигнув Бориске, нажал на кнопку. Бориска неуклюже подмигнул Герману в ответ.

– А на кого мне рассчитывать? – дерзнула Карина. – На тебя, может быть?

Двери лифта закрывались, и Бориска, по примеру Германа, выставил ручки, но он был значительно ниже расположения фотоэлементов, и двери, не отреагировав, продолжали закрываться и чуть его не придавили – благо дядя Герман поспешил высунуться из кабины, чтобы упасти Бориску, и в очередной раз отсрочил свой выход на первый этаж.

Карина взяла Бориску за руку:

– Это ты себе можешь позволить ровно на попе сидеть! И носом дышать! А у меня вон – сына кормить надо!

Гера хотел бы ничего не отвечать, но не смог:

– Очень скоро суть твоих свиданий станет очевидной даже для него.

Двери закрылись, и лифт повёз Германа вниз.

– Ну тогда женись на мне! – крикнула Карина в щель между дверями. – Что, брезгуешь?! Чистоплюй недоделанный…

Секунду Карина слушала, как скрежещут лифтовые тросы, а потом раздражённо стукнула ладонью по дверям. Бориска поднял на неё умную мордочку:

– Мама, двери так не откроются. Надо вот так.

Он порвался показать, как надо управляться с дверями лифта, но Карина подтолкнула его домой.

– Давай, давай, Бориска – домой.

Уже на входе прозвучал его любознательный вопрос:

– Мама, мама, а что такое чистоплюй?

– Это, сынок…

Она не успела даже сформулировать, как была атакована новым вопросом:

– А он у нас есть?

– Есть, есть, проходи.

– А у нас он тоже недоделанный?

– Тоже, тоже, проходи давай. Кушать хочешь?

Карина закрыла дверь, и голос Бориски прозвенел уже с той стороны:

– А можно мы его потом с дядей Германом будем чинить?..

Тем же утром в аэропорту, в зале прибытия, на паспортном контроле глаза КОНТРОЛЁРА внимательно выглядывали исподлобья – они сличали Софию с её фотографией в паспорте. За три месяца Италия очень на неё повлияла. Девушка из-под серого неба увидела, как живут люди под солнцем – что едят, в чём ходят, о чём говорят, чему улыбаются – и с удовольствием стала почти итальянкой. Длинные волосы теперь были распрямлены и заколоты с одного боку. Макияж присутствовал минимально – только на ресницах. Ногти были чисты от лака и аккуратно подпилены. Недорогие стильные бусы лежали на груди, которая и без них была украшена красным сердцем внутри признания "I Love Venezia" на большой белой футболке. Поясницу опоясывала летняя рубашка, повязанная узлом на пупке. Довершали наряд просторные по фигуре, укороченные брюки, безупречные щиколотки, легкие спортивные тапочки, большая и дорогая рыжая сумка на загорелом локтевом сгибе. Такие люди Контролёру не нравились. София попыталась улыбнуться, но он пресёк её попытку щелчком скул, шлёпнул ей в паспорт кирпичную, как его физиономия, печать и сунул документ обратно через стекло, откуда ему виднелась очередь из пассажиров с паспортами наготове. София отошла от окошка, развернула маленькую, порционную шоколадку, отправила её в рот и прошла дальше, под широкую надпись "Добро пожаловать в Россию", в зал выдачи багажа.

А в толпе встречающих уже выглядывала МАМА своей молоденькой копии – ухоженная женщина с именем Елена, опытом сорока пяти прожитых лет и формами, вполне ещё способными вызывать интерес. Из ворот к встречающим вышла София. Одной рукой она волочила за собой красный чемодан на колёсах, а другой – держала возле уха модненький смартфон и рыжую ручную сумку.

В фойе переминались медвежьи фигуры таксистов, хмуро оглядывающих прибывших из-под бровей и кепок и вертящих в пальцах автомобильные ключи.