Потом сходил, договорился о сдаче 'хвостов' и получил лабораторное задание. Еду к Насте, выяснить, что за непонятки. Открывает дверь и сразу за ней прячется, не ожидала меня увидеть. Захожу, смотрю на неё, что за ..... На лице под глазом внушительный синяк.

– Что это?

– Я же говорила, не надо приезжать. Ерунда, упала.

– Насть. Ты не умеешь врать. Давай, рассказывай.

– Ой, ну правда....Саша, ерунда же говорю.

– Мама где? Пойду у неё узнавать

– На работе. Давай лечи раз пришел.

– Пока не расскажешь никакого лечения. Сейчас загипнотизирую и узнаю все, я уже с Петровичем занимаюсь - я пока не умею, но она этого не знает.

– Только попробуй! Ладно уж...слушай. Вчера домой от Юльки иду, машина останавливается, там парни, начали приставать. Послала их, они хотели в машину затащить, я одного укусила за руку, он меня и ударил. Начала кричать они уехали. Вот и всё.

– Что-то ты темнишь. Ты их знаешь?

– Нет, конечно, с чего ты решил?

– С того что сразу не рассказала. Что за машина, номер, цвет. Что за парни, русские, хачики?

– Какой номер, уже темно было, и машину не рассмотрела. Русские кажется.

– Приметы может, какие у них, или называли друг друга по имени, кличке? Хоть что-то должна была запомнить. Сколько было их? Жигули от Москвича или Волги отличишь?

– Если бы тебя хотели затащить и изнасиловать ты бы много старался запомнить? А не рассказала, потому что от мамы досталось, сказала после шести из дома ни шагу, теперь и от тебя еще. Мама вот теперь говорит, как меня одну оставлять.

– И где это было?

– Примерно там, где тогда была драка у нас

– Неблагоприятное место. Но раз тут ехали значит или местные или к кому-то здесь приезжали. Хоть что-то вспомни приметное и я их найду.

– А вот этого я и боюсь. Ну найдешь и что? В милицию заявлять нет свидетелей, драться полезешь? Был бы папа, можно было поискать.

– Найдется, кому помочь и без папы. Так что вспоминай. Садись, горе, буду приводить тебя в порядок.

Синяк серьёзный, минут 15 пришлось повозиться, но зато и следа не осталось. Пойду все- таки в пластические хирурги.

– Я хоть поцелуй заработал?

– Заработал!
– целоваться она тоже любит, сразу присосалась, чуть не задохнулся.

– А может, что-то ещё заработал?

– Да, обед. Идем, покормлю.

– Я другое имел в виду, но отказываться не буду. Да кстати, я собираю группу для шефской помощи детскому дому, самодеятельность, беседы, ты участвуешь?

– Естественно. Беседовать это я могу.

– Ну вот и будешь с девочками проводить беседы о половом воспитании. Хотя я не знаю еще, какого возраста там дети. Всех наверное.

Разговор разговором, а сами продолжаем обжиматься, руки уже незаметно проникли под маечку, потом и ниже...почти. Но тут возвратилась с работы мама.

– Что уже убрал? Я бы наоборот и под вторым глазом поставила, чтобы не шлялась по ночам!

– Мама! Какая ночь, восемь вечера было всего.

– Вот поедешь значит в Казахстан со мной, там тоже медицинский есть.

– Мне через месяц 18, выйду замуж и нечего мной командовать.

– У нас с 17 можно замуж, только кто тебя возьмет?

Мда, мне что, предлагать сейчас ей руку и сердце? Не готов я к такому подвигу. Ладно, ребенок был бы, так даже перспектив пока не намечается.

– Марина Сергеевна, что Вы в самом деле так, с любым могло случиться. Я её теперь одну никуда не пущу.

– А то вдвоем будет безопасно! Забыл, как в больнице лежал?

Да, спорить бесполезно. Хорошо, что вскоре успокоилась. Сели обедать, уже спокойно поговорили, о учебе, о погоде, прочей ерунде. Потом еще часик побыл с Настей и пора двигать, пока светло. А то мало ли...

Выхожу на улицу, прошел метров 50 сзади сигналит машина. Что, тоже приставать будут? Из окна выглядывает Евлампиевич.

– Садись, сколько тебя можно ждать - они что, следили за мной? Молча сажусь на заднее сидение.

– В общежитие?

– Да

Кивает водителю, поехали.

– Ну что, готов к труду? С нашей стороны все организовано. Место, запись больных. Суббота, думаю, будет лучший вариант.

– В субботу я не могу. У нас посещение детдома по субботам.