Когда женщина говорит такие слова, мужчина должен, как минимум, гордиться тем, что разбудил в ней такое чувство. А он вдруг понял, что краснеет. Странное ощущение, раньше он почти никогда не краснел. Неужели ему стыдно? В последние годы он не всегда сохранял верность этой удивительной женщине. Или девочке? Сколько лет разницы у них? Но разве это имеет значение? Когда женщина говорит такие слова, она не имеет возраста. За последние два дня у нее было множество причин сорваться на истерику, показать характер, выразить недовольство. А вместо этого она говорит ему такие слова…

Он стоял перед ней и не знал, что ответить. Каждый человек в сущности одинок. В этом мире каждый из нас самостоятельно проходит путь от рождения до могилы. Каждый несет в себе свои тайны, груз нереализованных желаний, амбиций, тревог, страха смерти, счастливых воспоминаний и печаль забвения. Каждый рождается и умирает в одиночку. Но иногда из тысячи пар… из десяти тысяч пар… из миллиона… находится женщина, которая любит вопреки всему. Или мужчина, который влюбляется также вопреки всякой логике. И тогда человек познает счастье.

Впервые в жизни он не знал, что сказать. И в этот момент снова зазвонил телефон. Она улыбнулась. Он стоял и, не двигаясь, смотрел на молодую женщину, которая так красиво смотрелась на фоне вечернего города за окном. Он стоял и смотрел, а телефон продолжал звонить.

– Ты должен ответить, – напомнила она. – Мне будет неприятно, если я помешаю тебе в твоих делах.

По-английски слово «дела» прозвучало как «бизнес». Если перевести дословно, то она сказала, что ей будет неприятно, если из-за нее пострадает его бизнес. Дронго чуть поморщился. Какой, к черту, бизнес. Но она права. Нужно ответить.

Взяв трубку, Дронго услышал печальный голос Вейдеманиса:

– Я хотел тебе сообщить… Они не довезли мальчика до больницы. Он не перенес перелета.

– Господи, – прошептал Дронго.

Он рухнул на диван. Джил с удивлением и тревогой смотрела на него.

– Господи, – прошептал он, – в такие минуты начинаешь думать о справедливости Бога.

– Что произошло?

– Не могу! – вдруг крикнул он. – Не могу больше!

– Что с тобой? – она бросилась к нему.

– Мальчик погиб, – выдохнул Дронго. Он вспомнил красивого мальчика на фотографии. – Не могу! – заорал он. – Не хочу больше возиться в этом дерьме! Не могу!

Кажется, у него начался нервный срыв. Джил испуганно глядела на него, не понимая, что с ним происходит.

Он закрыл лицо руками. Нет, он не плакал. Он катался по дивану и рычал, закрыв лицо подушкой. Она смотрела на него и не знала, как ей быть. Минуту назад она была самой счастливой женщиной, потому что сумела сказать ему все, что ей давно хотелось сказать. Собственно, из-за этого она и прилетела сюда. А сейчас она видела, как он страдает.

– Ненавижу! – вдруг крикнул он, бросая подушку, и, тяжело дыша, посмотрел в потолок.

Джил дрожала, ожидая, когда кончится его истерика. Он неожиданно поднял голову. И она с нарастающим ужасом заметила, что у него поседели виски. Буквально на глазах. За несколько секунд. Теперь рядом с ней сидел другой человек. Более сильный и более страшный. Которого она не знала.

Глядя перед собой невидящими глазами, он набрал номер Вейдеманиса.

– Эдгар, где вы?

– Мы нашли Алика, – доложил Эдгар. – Сейчас мы с ним разговариваем.

– Где вы находитесь? – повысил он голос.

– Не нужно тебе приезжать, – ответил Вейдеманис.

– Где вы находитесь? – заорал он.

– В Конном переулке.

Дронго нахмурился. Некоторые города мира он знал достаточно хорошо, но каждый переулок даже в Москве знать не мог.

– Где этот переулок?

– Рядом с Шаболовкой. Перпендикулярно Шаболовке. Параллельно улице Шухова.

– Ясно.

Дронго поднялся. Прошел в кабинет. Достал пистолет. Вернулся в гостиную. Джил молча смотрела на него.

– Я ухожу, – коротко сообщил он Джил.

Она кивнула, ни о чем не спрашивая. Он направился к двери, но, подумав немного, вернулся к ней.

– Извини меня, – тихо сказал он. – Может, ты ошиблась? Может, ты выбрала не того, кого нужно? Извини меня. Я, кажется, вел себя безобразно, устроил истерику.

– Я все понимаю.

Она ждала, что он наконец скажет ей самые нужные три слова. Только три слова. Он посмотрел ей в глаза и понял, чего она ждет от него. Но ему трудно было произнести именно эти слова. И он вдруг понял, что если сейчас он их не произнесет, отношения между ними будут разрушены. Навсегда. И эта незаживающая рана останется с ней на всю жизнь. Но ему было невероятно трудно произнести именно эти три слова. Поэтому он молча смотрел на нее. А она ждала, что он скажет именно эти слова.