— Ищут почести и богатство, которые, по их мнению, заслуживают.

Хантер что-то пробормотал себе под нос и встал на колени, чтобы проверить другое тело, когда двери Храма распахнулись. Несколько служителей в ниспадающих одеждах выбежали наружу и бросились к Рейесу, беспокоясь о его травмах.

Гейб повернулся к Эшвину.

— Жрицы обратились к нам за помощью. Есть еще дезертиры?

— Несколько десятков. Может, больше, если они занимаются вербовкой. — Эшвин снова пнул предводителя. — Но я сомневаюсь, что у них есть запасной вариант. Это была скверно спланированная операция. Они были слишком самоуверенны и небрежны.

— Он мог бы убить меня, если бы тебя здесь не было. — Гейб протянул руку, и Эшвину пришлось пожать ее. Не сделать этого было бы некорректно. Ему был неприятен физический контакт, и он прикладывал усилия в попытке оценить соответствующее давление при рукопожатии. Слишком жесткое считается агрессивным, слишком вялое будет признаком слабости.

Тонкости невербальной коммуникации всегда были утомительными, и изучать их у Эшвина не хватало терпения, особенно после войны.

Он сжал руку Гейба и понял, что сделал это слишком грубо, так как глаза мужчины слегка расширились. Недовольный собой, он отпустил руку.

— Я делал свою работу.

— Твою работу? — Рейес изучал Эшвина, пока один из служителей не коснулся его разбитых костяшек. — База бы никогда не послала тебя одного зачищать сорок дезертиров.

Хантер издевательски усмехнулся и бросил другу:

— Возможно, если бы ты не был так занят, развлекаясь мордобоем, то мог бы услышать.

— Что именно? — уточнил Рейес у него.

— Воин Махаи.

Фернандо выпрямился и уперся в Эшвина немигающим взглядом.

— Сорок против одного — не такой уж плохой шанс, когда ты имеешь дело с ходячим научным экспериментом.

Если бы у Эшвина были какие-либо чувства, то, возможно, подобное высказывание задело бы его. Но страх и отвращение были единственной константой в жизни Эшвина.

— Я занимался разведкой, когда они решили устроить засаду на вас. Сегодняшнее поражение может остановить их на короткое время. Но придут другие, и они будут подготовлены лучше.

— Значит, больше оснований посмотреть, есть ли у этих трупов что-нибудь полезное, чтобы рассказать нам, кто они.

Хантер перешел к следующему телу.

Неохотно, Рейес присоединился к нему. Гейб присел на корточки и начал с предводителя.

Эшвин мог бы рассказать им все, что они хотели знать. Он мог вытащить свой сканер из кармана и использовать штрих-коды на запястьях дезертиров, чтобы получить доступ к их истории службы. Но было интересно наблюдать за этим методичным исследованием. Вместо технологий и гаджетов они использовали остроумие и наблюдение.

— Габриэль, сюда. — Рейес обхватил мысок ботинка Портера и вытащил небольшой кусочек кварца из подошвы. — Гравийный карьер?

Гейб забрал у него камень и покрутил на ладони, ловя свет.

— У них там может быть лагерь.

— Мы можем…

Их прервал грохот грузовика. Эшвин резко развернулся, сжимая пистолет, но при виде грузовичка с открытым верхом, мчащегося к Храму, остальные мужчины сразу расслабились.

Машина остановилась, и с пассажирского сиденья поднялась блондинка, держась руками за балку верхней рамы грузовика.

Koрa Беллами.

Боль полоснула Эшвина отголосками забытой агонии, ввергая в шок. В первые секунды вид девушки причинил страдание. Этого было достаточно, чтобы нормальный человек отвернулся от нее.

Но Эшвин никогда не был нормальным.

Он сканировал ее черты, словно исследовал кровоподтек. Ее серебристо-голубые глаза, личико в виде сердечка и высокие скулы. Узкую переносицу и изящные арки ее бровей. Ее губы, полные и мягкие, но раскрытые в шоке.

В прошлом взгляд на миловидные черты ее лица заставлял его пульс колотиться. Он видел ее лицо каждый раз, когда закрывал глаза. Ее сладкий образ — единственное, что он когда-либо хотел видеть в своей жизни.

Теперь он не мог вспомнить, что чувствовал раньше. Шесть месяцев пыток излечили его от этого наваждения.

Кора, спотыкаясь, выскользнула из грузовика. Ее губы безмолвно шептали его имя, а затем она бросилась к нему, решительно и быстро. Она не успела затормозить, когда врезалась прямо в него, и Эшвин инстинктивно обхватил ее руками. Ему не нравился физический контакт, но держать ее не было неприятно.

Мягкость изгибов и гладкая кожа.

Она была достаточно высокой, чтобы он мог почувствовать запах ее волос. Когда она работала врачом на Базе, ее запах был приглушенным. Легкий еле уловимый оттенок чего-то цветочного. Теперь она пахла кокосом с добавлением пряностей или благовоний.