— Да, именно так. Найди свое удовольствие. — Он лежал неподвижно, мужская рука едва касалась ее бедра. Только пристальный взгляд удерживал ее в этой Вселенной — темные глаза горели от восторга, когда он наблюдал, как Кора поднималась все выше по спирали наслаждения.

— Кончи. Дай мне почувствовать это снова.

Кора не могла представить ничего более захватывающего, чем то, как он смотрел на нее, предвкушая ее взрыв с бешеным желанием. Первые импульсы дрожи стали зарождаться глубоко внутри лона, поднимаясь наружу, пока не охватили все тело. Сердце колотилось в горле, каждая жилка дрожала, она пыталась сохранить свой бешеный ритм, но все, что могла сделать, это яростно скакать верхом, все сильнее и сильнее, пока вселенная не взорвалась.

— Бл…дь! — Несвойственное ему проклятье сорвалось с губ, единственное предупреждение, прежде чем Эшвин обхватил девушку за бедра и потащил резко вверх. Грубый мощный толчок — член врезался в нее под таким острым углом, что вырвал потрясенный крик из горла. Он повторил это снова и снова, каждый раз перемежая толчки неконтролируемым рычанием, так что Коре казалось, эти звуки были лишь в ее воображении. Что она слышала то, что хотела услышать, чего она жаждала…

Он толкнулся в нее в последний раз и замер, глубоко вонзившись до упора. Ее внутренние мышцы сжали пульсирующий член, когда он кончил, задыхаясь и шепча ее имя.

На мгновение, они замерли — ее тело все еще гудело, его было напряжено в вихре опустошающего освобождения. Когда его бедра, наконец, опустились на кровать, Эшвин потянул Кору вперед на себя, чтобы распластать на груди. Сердце оглушительно билось под ее ухом, а его прерывистые вдохи приподнимали ее отяжелевшее тело.

Кожа была влажной, и когда она прижалась губами к ямке на горле, то почувствовала привкус соли. У него были царапины на груди, но Кора вообще ничего не помнила — явное свидетельство того, насколько далеко она ушла за край.

Руки были тяжелыми, когда Кора прикоснулась к одной из покрасневших ссадин.

— Моя очередь извиниться, — сипло прошептала она.

Эшвин накрыл ее руку своей.

— Нет. Все еще моя. Я собирался быть… нежнее. Завтра у тебя все будет болеть.

Девушка улыбнулась.

— Я знаю, что уже говорила тебе это, но… есть вещи похуже…

— Я помню. — Нежная рука ласкающим движением прошлась по позвоночнику, прослеживая ее татуировки, как если бы он запомнил точную форму и расположение. — Я просто чувствую себя более комфортно, когда знаю, что с тобой все в порядке. Более стабильным. Я не хочу обидеть или напугать тебя когда-нибудь снова.

Эшвин только один раз напугал ее, на протяжении всех лет, что она знала его, в самом центре города и во время финальной битвы войны с Секторами. Даллас О'Кейн был смертельно ранен, и Koрa была в отчаянье, пытаясь удержать его на грани жизни и смерти.

Тогда и появился Эшвин, с дикими глазами, решив любой ценой вытащить ее оттуда, независимо от последствий.

Koрa приподнялась на одной руке и оперлась подбородком на руку.

— Ты знаешь, почему я была испугана в тот день, Эшвин?

Он изучал ее выражение.

— Я был абсолютно иррационален. И… и жесток. Твой страх был логичен.

— Нет, потому, что ты не позволил бы мне делать свою работу. Ты бы вытащил меня оттуда, и Даллас умер бы — тогда это была бы моя вина. — Она сделала глубокий вдох. — Но если бы ты был готов — или способен — подождать, то я бы ушла с тобой, поверь мне. Я не хочу быть в опасности, это страшно. Но я не могла позволить кому-то, кто был ранен, умереть просто ради того, чтобы спасти себе жизнь.

Мужские пальцы прошлись вверх и вниз по ее спине, когда Эшвин обдумал слова снова, и крошечная морщинка появилась между его бровями.

— Я не знаю, могу ли пообещать это. Ничто, кроме очередного раунда рекалибровки не сможет остановить меня от защиты твоей безопасности. Ты хотела, чтобы я чувствовал, и это то, что я чувствую. Мне невыносимо видеть тебя в опасности.

Дыхание перехватило, и Коре пришлось сглотнуть комок в горле, чтобы просто заговорить.

— Так будет всегда. Порой опасность неизбежна, но мы принимаем риски и надеемся на лучшее.

— Koрa… — Эшвин разорвал зрительный контакт со вздохом и закрыл глаза. Рука тяжело опустилась на ее спину, пальцы властно обхватили затылок.

— Я не могу ничего обещать, и не собираюсь тебе врать. Я могу попробовать… но если все сведется к выбору между тобой или кем-то еще в мире? Или всем остальным в мире? Я никогда не смогу обещать…

— Даже если смерть кого-то убила бы меня во всех отношениях, что важнее?

Его глаза широко распахнулись, и рука напряглась в жестком захвате.