Убедившись, что камеры следят за ней и все записывают, она прошла через галерею и проверила входную дверь, несмотря на то, что там камеры уже ее не видели... а затем снова вошла в зону видимости и направилась к черному входу.

Включив сигнализацию, она вышла и заперла дверь.

Посмотрела налево. Затем направо.

Нахмурилась.

Выйдя из кадра, она ждала ровно столько, сколько, как ей казалось, потребуется для проверки и поиска припаркованной машины.

Руками она неловко пыталась нащупать ключи, снова зашла в помещение и отключила сигнализацию, убедившись, что дверь снова заперта. Потом достала телефон. Уронила его. Подняла и откинула назад мешавшие волосы.

Трясущимися руками она набрала номер и приложила трубку к уху. Когда на звонок ответили на третьем гудке, она старательно изобразила в голосе панику.

– Детектив Де ла Круз? Простите, что беспокою, но вы сказали позвонить, если случится что–то странное. Так вот, кажется, у меня угнали машину.

Эссейлу снилось, что его кто–то преследует, и он рывком очнулся от кошмара, вздрогнув всем телом. Он не сразу сообразил, где находится – все еще в переулке с преследующими его убийцами? Марисоль кричала, просила его о помощи… но он знал: если он пойдет за ней, то вместе с собой принесет смерть...

Затем он окинул взглядом комнату отдыха учебного центра и вернулся в реальность: он и Марисоль привезли бабушку в клинику Братства; им сообщили о том, что она, по сути, в полном порядке; но они приняли совместное решение, что останутся здесь на день, на случай, если будут нужны.

После чего он сел в кресло и явно задремал.

– Ты в порядке?

Эссейл посмотрел в другой конец комнаты. Марисоль стояла рядом со стойкой для подачи еды и устраивала на подносе две дымящиеся кружки, яйца и картофельные оладьи.

– Да, да, конечно. – Он сел и потер глаза. – Я не планировал спать.

– Мы оба измотаны. – Она подошла к нему и пододвинула еще один стул. – Насколько я понимаю, у них здесь вместо обеда завтрак, но мне подходит. Я взяла на двоих.

Он не был голоден, и вовсе не потому, что недавно ел.

– Вот. – Она села и поставила лоток на колени. – Пей.

Он взял кружку, которую предложила Марисоль, чтобы не показаться грубым, но сделав пару глотков, решил, что это была не самая хорошая идея. Он и так был весь на нервах.

– Яйца? – предложила она.

– Не сейчас. Но спасибо.

– Как я уже сказала, здесь хватит на двоих.

– Спасибо. – Он откинулся назад и сосредоточился на тепле, которое шло от кружки к ладоням. – Ты очень добра.

Марисоль продолжила есть, и он не осознавал, что повисла напряженная тишина, но затем она выдохнула и прекратила жевать.

– Послушай, мне очень жаль, – сказала девушка. – Но ты должен знать, что она совсем не это имела виду, ладно?

Эссейл нахмурился.

– Что, прости?

Марисоль положила вилку и вытерла рот бумажной салфеткой.

– Бабушка говорила тебе о женитьбе на мне, или же она умрет? Это все чушь собачья… она просто манипулирует нами. Не то чтобы я бы ее оправдываю.

– Она ничего не сделала, чтобы заставить меня чувствовать себя некомфортно.

– Ты уверен? Ведь когда она вывалила это на тебя, я почувствовала, как ты напрягся и отдалился от меня. И я тебя не виню. Кому нужно такое давление. Я просто хочу, чтобы ты знал, что я ничего не жду. Я рада… сам понимаешь, то, что сейчас есть между нами, меня абсолютно устраивает.

Эссейл закрыл глаза. Попробовал что–то сказать. Не смог.

– Ого, – сухо сказала она. – Все настолько плохо, оказывается.

Он поднял веки.

– Что, прости?

– Что ты пытался сказать мне тогда, в своем доме? Ну, когда она потеряла сознание.

Когда она поднялась на ноги, Эссейл выпрямился и наклонился вперед.

– Марисоль...

Он не смог закончить фразу, и она подошла к холодильному шкафу с «Гаторэйд» [90] и «Колой» и уставилась на витрину, так ничего и не выбрав. Затем тихо сказала:

– Все в порядке, если ты передумал. По поводу нас, я имею в виду.

– Я не передумал.

Марисоль повернулся к нему.

– Да, ты передумал. Я вижу это в твоих глазах. Слышу в твоем голосе. Эта аура витает вокруг тебя. Что–то изменилось, но что именно? Ты хочешь меня или же хочешь, чтобы я исчезла из твоей жизни?

Он молчал, и Марисоль покачала головой.

– Просто чтобы ты знал, я переживу. Без тебя я буду в полном порядке… не потому, что я не люблю тебя, а потому, что будь я проклята, если я позволю чему–нибудь, кроме пули, сбить меня с ног.