Рагнар кивнул ему и ушёл, прихватив впечатляющих размеров молот, до сих пор прислонённый к стене под последней ступенью лестницы. Андре заметил среди деревенских стариков и женщин, сидевших друг против друга, несколько раненых воинов, которых, наверное, заставили спуститься сюда для передышки. Он узнал невезучего рыжего викинга Эйнара, с головой, замотанной чистыми тряпками, по которым расползались тёмные пятна. Он, ворча себе под нос, ветошью чистил боевой топор, и так лоснящийся чуть не до блеска. Чуть дальше от него расположился один из наёмников Туазала. Лица его Андре не разглядел - тот сидел неудобно для этого, спиной к неверному факельному свету. Впрочем, чего узнавать? Мальчик ещё и не запомнил их всех. Наёмник, с рукой на весу, поддерживаемой перевязью, сидел рядом со стариком Зимхином, кончиком ножен с мечом упираясь в междуплитье, и внимательно слушал старика, как и остальные. Зимхин неторопливо повествовал о прошлом деревни, а слушатели то и дело дополняли его воспоминания и время от времени прислушивались к звукам с верхних этажей замка, то и дело оглядывались на лестницу.

Кейси и её щенков сразу обрадованно приняли дети, немедленно устроившись прямо на полу, на брошенных под ноги старых дырявых шкурах. Собака же спокойно легла под каменным выступом, на котором сидели младшие дети и их матери. Андре перехватил её взгляд, когда ротвейлерша внезапно подняла тяжёлую башку, сильно раздувая ноздри, и уставилась на наёмника Туазала. Тот, словно почувствовав её взгляд, мельком посмотрел на неё, и псина замерла изучающими глазами на нём, а потом успокоилась и легла головой на лапы. Узнала? Или вспомнила, что этого человека уже видела в замке?

Дети играли, переговаривались вполголоса, чтобы не мешать взрослым - особенно тем, кто уже прикорнул на принесённых с собой тощих постелях. Андре пару раз порывался примкнуть к сверстникам, но почему-то его снедала странная тревога. Почему? Может, из-за слов Рагнара, бежавшего с Тришей на руках по лестнице? Тот сказал, что первая атака на замок отбита. Что сейчас затишье - перед следующей атакой, наверняка более жёсткой. Может, именно это затишье заставляет его, Андре, изо всех сил прислушиваться ко всем странным звукам?

Но долго размышлять семилетний мальчик над трудными вопросами не мог и нашёл более интересное занятие, уставившись на оружие Туазалова наёмника. Андре помнил, как наёмники въезжали в замковый двор и как тогда же его удивило богатство их вооружения. И вот один из них сейчас сидит в нескольких шагах от него. И можно рассмотреть мелкую резьбу на ножнах его меча, а ещё интересней нагрудный доспех с выбитым на нём геральдическим рисунком, который настолько затейлив, что Андре с трудом разобрал в хитросплетениях множества линий силуэт двух драконов…

Мальчик неожиданно для себя замер. Он слышит что-то, чего не слышат другие? Ведь, пока он прислушивается, остальные продолжают спокойно разговаривать… Или ему показалось? Или звук расслышали и остальные, но не обращают на него внимания, а значит, он не самый важный… Наверное, крысы там, за нижней стеной, где начинаются подвалы. Он вспомнил, как ночью (сейчас казалось - это было давным-давно) он с Бетани и старшие Драконы шли по этому подвалу, а потом был страшный огонь воинов-магов, которые выжгли в потайном ходе всё, что жутко и смертельно для обычного человека. “И для меня тоже”, - мысленно признался Андре. Забывшись, он смотрел на едва заметную дверцу в стене и не понимал этого, пока где-то за спиной не раздались ритмичные звуки. Они заставили его очнуться от мгновенного забытья и обернуться к лестнице, по которой только недавно спустился.

В свете настенных факелов легко узнать кузнеца Рагнара. Странно. Почему он снова бежал сюда? Хочет о чём-то предупредить?

Люди замолчали, с беспокойством уставившись на Рагнара, который сошёл с последней ступени лестницы и застыл, то ли выискивая глазами кого-то среди всех, то ли собираясь предупредить о чём-то…

– Андре!
– наконец озабоченно сказал он, наткнувшись взглядом на мальчика.

Андре встал с приступка, на который сидел, и только было хотел спросить: “Что-то случилось?”, как внезапно с места вскочила Кейси. Псина злобно зарычала на кузнеца, а потом… Как будто рычание было предисловием, она бросилась на Рагнара и, остановившись лишь в двух шагах от него, залилась таким злым лаем, грохочущим в гулком помещении, что дети, только что игравшие на полу, мгновенно сбежали к своим, деревенским, оставив на полу растерянных щенков. А раненые воины немедленно поднялись со своих мест - уже с обнажённым оружием. Испуганный за Рагнара Андре во все глаза следил за ротвейлершей, которая хрипела, захлёбываясь лаем и явно не желая пропускать кузнеца дальше, как и Андре - пускать к нему. А тот словно не замечал, что на него бросается - пока предупреждающе - страшная собака, и хладнокровно двигался напрямую к Андре.

Наконец мальчик, отчаявшись, не выдержал странной и страшной ситуации, когда знакомый и даже близкий человек ведёт себя так, будто не понимает, что собака вот-вот кинется на него, и крикнул:

– Рагнар! Что тебе надо?!

– Хакон велел уводить всех!
– отозвался кузнец.

С последним словом в воздухе, перекрывая злобный рык собаки, свистнуло что-то стремительное и тяжёлое - и кузнец замер на месте.

Ротвейлерша замолкла, когда человек, не убоявшийся её рычания, медленно повалился на землю. А деревенские с отчаянием закричали: в груди Рагнара торчала рукоять меча - так мощно пробило оружие тело человека. Кузнец постоял немного, будто не понимая, что происходит, и рухнул. Но уже в падении с ним начало происходить что-то непостижимое: он разваливался чёрными кусками (вместе с одеждой!) буквально на глазах - и люди, собравшиеся в помещении, закричали ещё сильней.

Андре, ошеломлённый, обернулся к вопящим и плачущим от страха, но всё его внимание приковал к себе наёмник Туазала: в отличие спешившего за ним Эйнара, он шёл медленно, крадучись, словно боясь, что разваливающийся человек вот-вот восстанет из чёрной кучи на полу. Кейси, стоявшая неподалёку настороже, даже не гавкнула на него, лишь следила суженными глазами. Он остановился перед этой чёрной кучей неизвестно чего, но точно уже не напоминающей человека, натянул на ладонь рукав рубахи и осторожно взял свой меч за рукоять, чтобы вытащить его их кучи грязи. После чего, совершенно не обращая внимания на крики, плач и стенания, положил оружие на пол, рядом с чёрной горой, клинком словно указывая на неё, - и поджёг его! Просто-напросто сделал движение пальцами, будто разбрасывая над мечом горсть соли! А оружие вспыхнуло в подвальном сумраке - прозрачно-зеленоватым огнём, перебегавшим с одного конца оружия на другой и помчавшимся к чёрной грязи, словно обволакивая её и поджигая со всех сторон! Секунды потрясённой тишины - и на плитах пола осталось лишь выжженное пятно.