Меня не беспокоит, нужен ли им молотый перец. Они могут засунуть его себе в задницу.

— Эй, милая, — говорит мистер Рукоблуд, когда я собираюсь уходить.

Я останавливаюсь и медленно поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Нацепив профессиональную улыбку на лицо, я смотрю на него, хотя про себя думаю, что он может пойти и трахнуть самого себя.

— Да? — я не спрашиваю, что ему нужно, потому что уверена, что он будет пошлить и скажет что-нибудь неуместное.

— Принеси мне еще виски.

— Извините, сэр, но мы не можем предоставить вам больше никакого алкоголя. Согласно закону алкогольной службы Нового Южного Уэльса я не могу предоставлять любые дополнительные напитки клиентам, которые, как я считаю, опьянят их. И я совершенно уверена, что количество употребленного вами в этот вечер алкоголя, позволяет мне отказать вам на этом основании.

Его друзья ухмыляются, а некоторые даже ржут в голос.

— Стерва, — говорит он, когда я поворачиваюсь, чтобы уйти.

Я иду за барную стойку, и Ангус подходит ко мне.

— Эй, я слышал, что десятый столик достает тебя.

— Ничего, я справлюсь. Это Пьер тебе сказал?

— Да, он подошел ко мне и сказал забрать этот стол у тебя. К слову, он был зол — и это еще мягко сказано. Что происходит между вами двумя? То он каждый день требует уволить тебя, а сегодня хочет, чтобы я защищал тебя от ребят за десятым столом.

Хм-м, действительно?

Я готовлю напитки для заказов, но молчу. Хотя мне особо нечего сказать. Не могу же я рассказать Ангусу о том поцелуе, ведь даже я не знаю, что это было.

Когда с напитками покончено, я помогаю разносить еду, готовлю счета и убираю столы.

Близится десять вечера, в ресторане тихо, осталось только несколько человек. Шумные пьяные парни ушли полчаса назад, и мистер Рукоблуд не смотрел на меня оставшуюся часть их ужина.

Он даже оставил мне чаевые. Он дал Эндрю сто долларов и сказал передать мне со словами:

— Она заслужила это.

Я оставила их в общей банке в комнате отдыха, когда никто не видел. Мне не нужны деньги, поэтому пусть достанутся другим: кто моложе и, скорее всего, не так материально обеспечен, как я.

К концу вечера я чувствую, что устала и эмоционально разбита.

Пьер игнорировал меня весь вечер, а когда поднимал голову, чтобы посмотреть на меня, то хмурился и возвращался к своей работе. Его настроение подобно вулкану — то он открыто протестует против меня, вообразив себе какую-то чушь, то целует меня, поглощенный неистовой страстью. Он очень эмоционален, но еще он травмирован и потерян.

Его страсть скрывается под слоями внешней брони. Грубость — это то, что все видят, невыносимую неприязнь он использует как щит, которым отчаянно пытается прикрыться. По какой причине — я не знаю.

Но этот поцелуй. Он что-то значил для него. Я чувствовала это, пока он завладевал моими губами. Что-то прошло сквозь него, когда его мягкие губы слились с моими. Оно пыталось прорваться на поверхность.

Но Пьер продолжает подавлять неукротимую, свирепую потребность, заталкивая ее подальше и не позволяя ей прорваться на поверхность.

— Доброй ночи, — кричу я Ангусу и тем, кто еще захочет ответить. Эндрю и Джастина уже ушли, оставив только меня, Ангуса, Пьера и Эрика.

— Поезжай аккуратно, и спасибо, что приехала сегодня так быстро, — говорит Ангус из передней части ресторана.

Я прохожу мимо кухни и вижу, что Пьер завязывает мусорный мешок. Не знала, что он выполняет такую грязную работу, как вынос мусора. Я думала, он считает, что это ниже его достоинства.

Он поднимает голову, признавая само по себе мое присутствие. Я чувствую себя настолько маленькой. Это вне моего понимания. Меньше двух часов назад он страстно целовал меня, а теперь снова воздвиг свои защитные стены, вернул свою ненависть, и гнев прямо-таки сочится из него.

Добираюсь до задней двери, делаю глубокий вдох и упираюсь лбом в холодную стальную дверь, просто чтобы дать себе время успокоиться.

Думаю, что проблема у Пьера не со мной, а с самим собой, но он не хочет поговорить, чтобы объяснить, что произошло, и почему он поцеловал меня.

Ввожу код, открываю дверь и жду, пока она закроется за мной, затем иду к своей машине. Подхожу и открываю дверь с помощью брелока.

Мгновенно чувствую, как двумя сильными руками кто-то сжимает мои бедра и прижимает к дверце автомобиля.

— Пьер, ты не должен этого делать, — говорю я.

Он еще сильнее прижимается ко мне, его эрекция упирается в мою задницу.